Начала читать "Игру в бисер" Гессе, и почти сразу влюбилась в этого человека. Мне безумно нравится и его любовь к людям, и доброта, и ирония, утончённость, лёгкость и блистательность мысли. Мне всегда казалось, что немецкий язык предполагает совершенно иную структуру восприятия Мира. Поразительно насколько мысли этого человека созвучны моим.
Я знаю, и изредка говорю своим знакомым, что у меня другое восприятие музыки. Я не просто слышу, я её чувствую. Чувствую вместе с исполнителями, и с публикой, всё сразу. И каждый человек в зале для меня тоже часть музыки, каждый резонирует и добавляет что то своё. Бывает так, что всё сыграно чисто, но я слышу сбой общей гармонии, или наоборот, музыканты играют мимо нот, но у них душа поёт и всё что они "налажали", закрывает, заполняет их внутренняя гармония или настроение зала. Я знаю, разрушительна или созидательна мелодия, я просто чувствую это. И никогда, ни от кого я не слышала ничего подобного. В лучшем случае, мне верят на слово. Иногда тихонько посмеиваются над моими странностями. Не передать словами, как я обрадовалась, прочитав у Германа Гессе этот отрывок.

"В сказочном Китае "древних императоров", помнится нам, музыке отводилась в государстве и при дворе ведущая роль; благосостояние музыки поистине отождествляли с благосостоянием культуры, нравственности, даже империи, и капельмейстеры должны были строго следить за сохранностью и чистотой "древних тональностей". Если музыка деградировала, то это бывало верным признаком гибели правления и государства. И поэты рассказывали страшные сказки о запретных, дьявольских и чуждых небу тональностях, например о тональности Цзин Чан и Цзин Цзэ, о "музыке гибели": как только в императорском дворце раздались ее кощунственные звуки, потемнело небо, задрожали и рухнули стены, погибли владыка и царство. Вместо многих других слов древних авторов приведем здесь несколько выписок из главы о музыке "ВЈсен и осеней" Люй Бувэя.
"Истоки музыки -- далеко в прошлом. Она возникает из меры и имеет корнем Великое единство. Великое единство родит два полюса; два полюса родят силу темного и светлого.
Когда в мире мир, когда все вещи пребывают в покое, когда все в своих действиях следуют за своими начальниками, тогда музыка поддается завершению. Когда желания и страсти не идут неверными путями, тогда музыка поддается усовершенствованию. У совершенной музыки есть свое основание. Она возникает из равновесия. Равновесие возникает из правильного, правильное возникает из смысла мира. Поэтому говорить о музыке можно только с человеком, который познал смысл мира.
Музыка покоится на соответствии между небом и землей, на согласии мрачного и светлого.
Гибнущие государства и созревшие для гибели люди тоже, правда, не лишены музыки, но их музыка не радостна. Поэтому: чем бурнее музыка, тем грустнее становятся люди, тем больше опасность для страны, тем ниже падает правитель. Таким же путем пропадает и суть музыки.
Все священные правители ценили в музыке ее радостность. Тираны Цзя и Чжоу Син любили бурную музыку. Они считали сильные звуки прекрасными, а воздействие на большие толпы -- интересным. Они стремились к новым и странным звучаниям, к звукам, которых еще не слышало ни одно ухо; они старались превзойти друг друга и преступили меру и цель.
Причиной гибели государства Чу было то, что там придумали волшебную музыку. Ведь такая музыка, хотя она достаточно бурная, в действительности удалилась от сути музыки. Поскольку она удалилась от сути подлинной музыки, музыка эта не радостна. Если музыка не радостна, народ ропщет, и жизни причиняется вред. Все это получается оттого, что пренебрегают сутью музыки и стремятся к бурным звучаниям.
Поэтому музыка благоустроенного века спокойна и радостна, а правление ровно. Музыка неспокойного века взволнованна и яростна, а правление ошибочно. Музыка гибнущего государства сентиментальна и печальна, а его правительство в опасности"."

Я чуть не плакала от радости, что есть ещё кто-то...
http://www.hesse.ru/