Своими работами Мунис не только воплощает зов сущности постмодернизма (его полотна полны общеизвестных культуральных аллюзий, ссылок и цитат), но своим примером показывает реальность возможности рождения творца вне конкретной роли. Мунис и скульптор, и художник, и фотограф, и инсталлятор, и перформер – этакий многоголовый человек-гидра; Змей Горыныч, прошедший эволюционный тюнинг. По сути, персона Муниса – альтернативный, избавленный от строгой академической дисциплины, ответ на вопрос «Что такое художник?». 

  Разнообразные идентичности проявляются у Муниса, что примечательно, не поочередно, а вместе и сразу – Вик создает инсталляции из подручных материалов (сахара, мусора, пыли, шоколада, крови и т.д.), фотографирует их, а затем безжалостно уничтожает.  Некоторые из таковых произведений столь огромны, что их можно увидеть из космоса («Footsteps», «Outlet» и др.). Другие могут уместиться в руках («Medusa Marinara», «Action Photo», «Individuals» и др.).

В любом случае, это всегда открытое, понятное, но при этом глубокое и идейное искусство – портрет Маяковского из черной икры, Мэрилин Монро из бриллиантов, бразильские детишки из сахара, отпечаток ног пупса-великана, сделанный при помощи легиона бульдозеров, мусорные созвездия и т.д. и т.п.

Вик Мунис – экспериментатор и, если хотите, вечный революционер. Вот уже более двух десятков лет он расширяет возможности разнообразных медиа на службе искусства, жонглирует всем этим, делает замеси и коктейли, органичные мутации и разнополые созвездия.

При этом Мунис не переходит ту грань, за которой живой художник превращается в концептуального нытика, чьи произведения понятны лишь ему самому (+ мама и бабушка). Как бы далеко не уходил Мунис в своих экспериментах, он сохраняет открытость к публике – создает искусство, которое может быть прочитано нормальным среднегражданином. В своих практиках Вик обращается к общеизвестным материалам и образам.

Парадоксально, но, будучи понятным, это искусство не разжеванная конфетка для овального простачка, но искусство, которое объединяет понятность и глубокие смыслы. Таким образом, и обыватель, и интеллектуал находят в нем нечто для себя.  

Картины Муниса можно смотреть бегло. Поверхностного взгляда будет достаточно, чтобы получить некоторую долю эстетического кайфа. Но истинная эрекция волос и высокохудожественное охуевание зрителя случается при более детальном знакомстве с произведениями, при индивидуальном диалоге с ними, при раздумывании над ними. Какого размера эта работа? Сколько времени потратил художник на ее создание? Из какого материала все это сделано? Какие идеи присутствуют в ней?

Ответы на эти вопросы даруют истинный пир мозга и восхищение. Пусть снобы пускают недовольные газы, но картина из музейной пыли, или Геракл, несущий на плечах тяжелую планету Земля, выполненный в виде инсталляции из мусора, размером с два баскетбольных поля – это воистину заставляет танцевать жилы и дивиться креативности автора.