Американский фотограф Трейси Баран (Tracey Baran) создает документальное искусство. Она не нуждается в каких-либо концепциях для своих работ и не связана со злободневным контекстом. Это именно тот случай, когда фотограф интересен не своими идеями, а своим глазом, игрой с мгновениями проявления человеческих чувств, светом и цветовой палитрой, эмоциональностью, атмосферой и интимностью.

Трейси Баран фиксирует повседневность, будь то картины из жизни американской провинции, собственные путешествия или история отношений со своим парнем. Баран не автор, но свидетель. Она не рассказывает, а наблюдает. Она видит, но не оценивает. Она лишь демонстрирует.

Несмотря на, казалось бы, нейтральную документальность её работ, в них, безусловно, ощущается мощный индивидуальный взгляд – некий ненавязчивый привкус, который совершенно объективно можно полагать приятным.

Баран путешествует по пограничью любви и ненависти, жизни и смерти, тепла и холода, эйфории и меланхолии. Происходящее на её фотографиях не является чем-то свершившимся и завершенным. Баран всегда оставляет небольшой зазор для грядущего действия, для части жизненного процесса, для движения, которому ещё суждено произойти. Этот зазор играет роль постоянно присутствующей надежды на продолжение жизни, вне зависимости от того, какое мгновение зафиксировал объектив Баран – секунды до оргазма, смерти или вспышки ненависти.