Сильно напрягшись я видел лишь тьму и пузырьки света разлетавшиеся мелкими осколками и пролетавшими мимо меня. Я хотел представить себе нечто, что может пробежать по нейронам мозга от непонятного к нелепому, по пути принимая формы одушевления. Моя будущая мысль должна проходя через меня напитаться как можно меньшими и совершенными для НЕё фрагментами жизни, теми фрагментами, которые мы можем назвать правдой или бытием, така как они имели место или могут его иметь в реальной, нашей повседневной жизни.
Я понимал, напрягшись у меня ничего не вышло и рассказывать про ощущения от увиденных пузырьков света неинтересно так как очень понятно, и самое главное всего лишь визуально не неся с собой никокого смысла или может быть, правильнее сказать опыта или скорее всего заключения. Но понятно конечно же для меня , а для другого человеко необьеснимо и нереально. И еще убивает мысль о том что используя речь как средство вспомогательное, а главным я назову глаза, для передачи очень важной и еще раз напоню, понятной только вам информации другому.
Сведу к тому что это конечно же реально , но тяжело. Гораздо просто просто расслабиться и отдать свое внимание расслабленому мозгу, который в погоне за постоянной нагрузкой, начнет перебирать сюжеты небывалые и сказочно непонятные. Я часто незамечаю этого, но опятьже мне было бы вернее сказать что даже редко замечаю то что он воспроизводит внутри меня.
Я вовсе неотношу это к числу побочных эфектов препарата, или даже к его прямому действию, я не веню не его не себя и не его изобретателя. Я просто люблю ссыскать причину, саму посебе несущественную, скрывающююся вомне с самого детства и постепенно открывающуюся для меня и изменяющуюся. Это то и делает ее непонятной, а все непонятное мы, я имею ввиду человечество, скрывала миллионы лет, приписывало Богу, или например как я - припарату.
Как светлый но печальный образ, пробежала у меня перед глазами картина величественного парка, откровенно говоря в котором я небыл и возможно в котором мне так и не доведется побывать. Парк вроде сказочный и весь прекрасный , но тут появляется новое ощущение, оно наполняеет картину новыми красками, оно разливает свет и окрашивает все в свои цвета, налаживая печальную желтую, грустную осеннюю краску на деревья и траву, переливая ссобой и грусную разлуку на недолгое время и ссору с мамой и проблему с повышением цен. И вот забавный и сказачный парк, уже совсем осенний, хотя в моем праве было разукрасить по своему вкусу, добавить вессение радосные деревья и поющую природу, изьять звук ветра и прибавить щебетание прилетевших с юга птиц.
Но сколько я ненапрегаюсь у меня ничего не получается. А сколько у меня и есть времени на раскраску мгновенного видения? Всего лишь миг, вернее сказать меньше мига, так как за миг у меня прорисовывается сама картинка и время на умышленную расскраску неостается. А если и меньше мига, так получается что и времени меньше чем моргание глаза, это я могу смело заверить, так как ответственные западные ученнные ответственно и также правдиво заявили что они измерили растояние между прошлым и будующим и сравнили его с временем моргания этого самого органа человеческого, тоесть получается частота обновления его равна мигу, единицу жизни.
Почему при таких убеждениях они немогли построить Су-34, или это сложнее чем отловить миг, поняти абстрактное и изенчивое.
Зачем я о них. Я говорю о себе и о сознании, оно дало мне миг на построение замечательной картины парка и раскрасило его по своему душевному желанию, предпослкой или скажем красками для которого стала ситуация из жизни. Так зачем мне нада испытывать неприятное в жизни, разве я непонимаю что это влияет на цвет красок и на тот набор, скажем вкусов, которые у меня потом складываются. Обьясню подругому, вот например я люблю смотреть на весеннюю природу, а из-за жизненых неудач некоторых, а их наверно больше чем удач по количеству но меньше по качеству или силе в печатлений. Впечатлений? почему же наоборот, получается я вижу плохое для себя несколько в мягшем виде, а хорошее врывается в мою души открыто и по зеленому коридору. Но веть я прав, плахое мы фильтруем, теми фильтрами, которые мы ставим сами и выбираем при каждой ошибке, подбирая оптимальный, гораздо хладнокро внее чем это делает автомеханник для любимой машины. Мы пытаемся защитить и посоянно быть готовыми к плохому, а хорошему всякий рад. Но в сознании все подругому, точнее все также только вот с впечатлениями наооборот, поэтому и сад желтый.
Почему он желтый? Почему? Я веть родился осенью и каждый день с самого детства я ждал весь год своего дня Рождения, ждал беззаботно и чисто, очень искренне. И в моем детском альбоме впечатлений я рисовал всегда толька самыми приятными красками осень и мой любимый праздник. А краски тогда, согласитесь сами, были ярче и красивее.
Но жизнь все поменяло и когда я понял как прекрасна весна, осень отошла для меня на второе место и на ее месте а точнее рядом, появилось нечто новое, но старое нестало веть от этого хуже? Оно просто потускнело в свете новых ярких впечатлений, хоть и краски были уже не те как в детстве , но и не такие тусклые как сейчас.
Моя бабушка, говорила, что современем в нашей голове, а она говорила за старость, краски, поступая наперекор здравому смыслу и цвету нашего лица, снова становятся такими как и прежде. Такими какими мы их всю жизнь любили и вспоминали, заранее разочаровываясь в том, что они не подвластны процесу усовершенствования.
Ну я ушел от своей картины, получается миг, за который я увидел сумел передать и сэкономить время на автораскраске(дущевной) а не той какой я бы хотел ее видеть, для чего то более важного поего мнению. А с его мнением нечего и спорить, спорить с ним бессмыслено, так как сознание это все, это процесс отточенный эволюцией и прочими неоспаримыми фактами.
Значит есть что то главное! То чего нам недано еще понять, то , ради чего мозг нас бережет и недает нам выбирать что нам удумалось. А может он боится наших выборов, так как выбирая мы обращаемся к нему и он нас одаривает своими картинами, но какими!!! Он точно знает счто нам нравится и в что мы влюблены, он подберет самое лучшее, а значит он нас любит и заботится о том что бы мы просто вреили в это главное, но так его и не узнали. Если бы он нам дал прраво красить самыми разными красками наши любимые сюжеты, может быть он бы исчерпал весь свой репертуар, и оставшись безоружным и совершенно раскрытым он был бы вынужден приподать нам самое свое лакомое блюдо, свой козырь, то что было его гарантом, так как он знал что процесс совершенствования вечен. Он дал бы нам это попробывать и мы бы забылись в экстазе, мы просто прильнули к прекрасному понятному только нам, и отказались бы от него, от разума?
Мы бы ушли от социума и как бы на нас тогда сказали, замкнулись в себе. Нас лечилибы, несомненно ,я и сам бы непременно лечил и даже после всего я бы выдвинул самый нелепейший диагноз, на который бы мои коллеги утвердительно покачали головой и может дали бы премию в области Психолечения.
Но спать после таких ошибок тяжело, я бы печально плакал ночью, о мысле что просто недаразвитые не раскрывшие себя коллеги мои обвиняют совершенство в болезни, столь для них непостижимой. Веть их сознание рисует им другие каритны. Так шли бы годв и я забыв однажды бы проснулся в холодном поту и понял страшную истину. Они знают и слышали то что предположил я, они не следили за мнеой и непытали , они просто увидели нить неискренности в моих глазах и поняли где правда. Они действительно боятся первыми сделать шаг. Какие же они слабаки!!! От них зависит жизнь невинных, обвиненных в недоразвитости людей, первыми открывшими себя! Какие они слабаки!!! Хотя первый шаг попбоялся сделать и я в тени сомнений перед ними....... Так значит я слаб как и все, значит и я боюсь сделать первый шаг? Значит я сам нехочу добратся до финиша смысла самопознания, сравнятся с разумом и отречся от него? Неужели я боюсь я разделить участь тех, кто сидит связанный в камирах одиночках и завидует мухам, которые могут летать из комнаты в комнату и на ВОЛЮ. Но они неумеют плакать. Кто? Ну конечно же мухи. Но можно ли равнять их свободу и мои синтименты. Думаю можно и тогда , несколько дней назад я это решил, я пришел и сказал им все. Они выслушили, утвердительно качнули головой и вот я теперь принемаю по 12 грамм это страшного препарата, на который списываю все свои предположения, пытаюсь отмахнутся им от них и замереть в пленительном счастье видения картин.
Но я сильно напрягаюсь, и наверно это зря. Действие проходит а их все нет. Хотя бы желтый парк......Хотябы желлттый... парк.... Где я был маленьким и мой дедушка любил гулять сомной. Дедушки уже нет сдесь, да вот и парк стал мне как будто незнаком. Всегда был ярким, а теперь как будто акварель растеклась от слез упавших на незастывшую краску. Но я твердо верю, что непрошло время жестоких чудес!