О нас, а не о Грузии

Меры российских властей, начавшиеся с объявления практически полного эмбарго на контакты с Грузией, разворачиваются с изумляющей быстротой и в первые же дни далеко переросли свой формальный повод. Можно даже сказать, что повод заметно им мешает: действия власти, уже проведённые и обещанные на ближайшее время, выглядели бы куда авантажнее, не будь они привязаны к избыточно массированной антигрузинской кампании. А так — попахивает.

Иногда попахивает сильно. Опубликованная в пятницу «Коммерсантом» история о том, как московские школы получили телефонограммы из органов внутренних дел, прямо-таки воняет. У школ потребовали предоставить списки учеников с грузинскими фамилиями — милиция решила облегчить себе поиск нелегальных мигрантов из Грузии. В МВД, конечно, эту информацию официально опровергли — ещё бы они её не опровергали; но лучше бы они сообщили, кто и как будет наказан, — так было бы больше надежды впредь не узнавать подобных новостей. Сколько-нибудь серьёзно разобраться с проблемами, неожиданно оказавшимися на авансцене «грузинского» скандала, совсем без неприятных запахов — в принципе невозможно: проблемы эти (правоохранительная и муниципальная коррупция, нелегальная миграция, этническая преступность, игорный бизнес) слишком уж запущены и переплетены. Но дополнительных, не неизбежных клякс на мундиры надо бы тщательно избегать.

Модный в начале недели вопрос: а чего, собственно, Россия хочет добиться от Грузии своими санкциями? — из моды сразу и вышел. По-видимому, ничего. Наших офицеров они уже отдали, отношения между государствами уже на нуле — чего ещё? Благодарностей от Саакашвили за 70% голосов на выборах? Его капитуляции в абхазской и югоосетинской проблеме? Так ни того ни другого не будет. Понимания в Тбилиси, что и Москва ни Сухуми, ни Цхинвала не сдаст? Так оно там и так есть. Видимо, дальнейшее развитие событий происходит скорее по внутри— чем по внешнеполитическим соображениям. Первую из двух возможных трактовок уже высказали многие: «маленькая победоносная война». Мне пока более интересной кажется другая, менее избитая. Каждый раз, когда власти нужно что-нибудь сделать, она выбирает рецепт действий из листков, в этот момент лежащих на её столе. И эффективность её действий оказывается зависящей от качества листков — и от умения правильно вписать эти листки в контекст конкретного вызова.

С игорным бизнесом такая трактовка верна без сомнения. Бумаги с проектами обуздания этого нового извода наркоторговли не один год ходили кругами по начальственным кабинетам, но никто не рвался их подписывать — попросту боялись. На фоне обострения с Грузией решились и вписали решение в контекст просто и надёжно: прикрыли пару больших казино, объявив, что те контролируются грузинским криминалитетом. Неизвестно, правда ли это (имён почему-то не называли), но даже если и нет, жаловаться никто не кинется. Законопроект, на порядки снижающий вред от игорного бизнеса, внесён в Думу как президентский. Листок попал «в масть» и может сработать.

С остальными «окологрузинскими» инициативами дело хуже по обоим параметрам: и листки сырые, и в контекст они вписываются грубыми и опасными методами. Что России давно нужны внятные иммиграционные законы, спору нет — очень давно очень нужны. Но даже их концепция ещё, оказывается, не устоялась. Всего несколько недель назад публику убеждали в чрезвычайной благотворности тотальной амнистии незаконных мигрантов (при том что число таковых оценивалась чуть не в десять миллионов человек), а теперь в повестку дня вдруг поставлено существенное устрожение порядка въезда в страну и пребывания в ней — едва ли оно окажется в достаточной мере продуманным. Готовность миграционных служб и милиции внятную политику реализовать — не очевидна. Как в реальности сведутся концы с концами, каждый да вообразит сам; первая ласточка (высылка в пятницу в Грузию сотни граждан этой страны, у изрядной части которых были, говорят, и виза, и регистрация) образцовой удачей не кажется.

И совсем уж кисло развивается кампания по борьбе с грузинскими преступниками. Это ведь тоже из листков на столе: оргпреступность — в том числе этническая, — её связь с коррумпированными правоохранителями и муниципиями не могла не быть заботой власти даже и до Кондопоги. Но поспешная попытка вписать эту заботу в логику противостояния с Грузией (Господи! и ведь привыкли же: Грузии мы противостоим…) явно не удалась. Пока в лентах попадались такие известия: «Администрации портов Калининграда и Новороссийска неожиданно обнаружили у себя несколько судов под грузинским флагом, допустивших серьёзные нарушения, в связи с чем к ним были применены жёсткие санкции», — было даже забавно. Когда нам сообщили о дивно своевременном разоблачении банды «грузинских киллеров», а потом оказалось, что банду взяли полгода назад, а из двадцати её членов грузин было два (и трое абхазов), стало менее забавно, поскольку это явно свидетельствует о спущенной сверху разнарядке. (Никому отчего-то не пришло в голову, что вал новостей об обезвреженных преступных группировках окончательно убедит обывателя в продажности милиции: знали, стало быть, всё время — что ж не трогали?) Последние новости — вроде наезда налоговиков на писателя Б. Акунина (Чхартишвили) или помянутой охоты на детей — уже не забавны совсем. Как-то очень уж быстро, за неполную неделю, борьба с грузинскими преступниками стала оборачиваться борьбой с грузинами. Прав Б. Акунин — этнической чисткой.

Вопрос чрезвычайно серьёзен. Либо работа с заявленными проблемами (а это ведь сплошь проблемы коррупции — и миграция, и рынки) перерастает и уводит на подобающий ему пятый план антигрузинский контекст — либо, становясь рюшечками на этом контексте, действительно оказывается «маленькой победоносной войной» — и государственной школой шовинизма. Этого нельзя допустить, поскольку это может стать не очередной ошибкой (одной больше, одной меньше), а Ошибкой. Такие игры только начать легко, остановить будет неизмеримо сложнее. И заметьте: кризис наших отношений с Грузией был, по совести говоря, мелким. Если на него реагировать так, то что делать при крупном кризисе? За первый день выслать всех грузин, за второй и третий — всех азербайджанцев (их больше)… Чем займёмся на четвёртый день?