Средство из арсенала real politic

27 сентября грузинские силовые структуры провели впечатляющую операцию. В Тбилиси в Батуми по обвинению в шпионаже арестованы российские военнослужащие — подполковник Александр Савва, подполковник Дмитрий Казанцев, подполковник Александр Завгородный, майор Александр Баранов и старшина-контрактник Руслан Скрыльников. Вечером того же дня около тысячи грузинских военных блокировали здание Группы российских войск в Тбилиси. Параллельно министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили провел пресс-конференцию, сообщил о разоблачении шпионской сети, готовившей на территории Грузии крупную провокацию, и потребовал от России выдать еще нескольких офицеров, скрывающихся на территории штаба ГРВЗ.

Поначалу Россия ответила на столь вызывающий демарш жестко, но в рамках обычной дипломатии — заявлениями главы МИДа и Министерства обороны. Руководители этих ведомств говорили о недопустимости подобного рода акций, о «беспределе и истерике», но слова эти лишь подчеркивали правильность выбранной Михаилом Саакашвили тактики. В рамках прежней политической игры у России почти нет рычагов влияния на грузинское руководство и, шире, на ситуацию в Грузии вообще. Сами же грузинские власти могут использовать конфронтацию с Россией как механизм укрепления своего положения, самоутверждаясь за счет «бессильной варварской империи». Риторика Саакашвили в первые дни конфликта была выдержана именно в этом ключе: Грузия не должна бояться России, она вообще может с ней не считаться.

Однако дальнейшие события развивались совсем не по тому сценарию, на который рассчитывал грузинский президент. Во-первых, не оправдался расчет на всестороннюю поддержку Грузии со стороны США и Европы. Во-вторых, ответные действия России вышли далеко за рамки той политики, которую она проводила до сих пор.

Европе сегодня не до Грузии

Верховный представитель Европейского союза по единой внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана, вместо того чтобы обличать российскую сторону, предостерег президента Грузии Михаила Саакашвили «от риска дальнейшей эскалации конфликта с Россией» и предложил посредничество европейских структур в его разрешении. Одновременно Европа потребовала от Грузии (в мягкой, но весьма недвусмысленной форме) вернуть арестованных российских военнослужащих и снять блокаду штаба ГРВЗ, что и было немедленно сделано. В качестве посредника выступил министр иностранных дел Бельгии и глава ОБСЕ Карел де Гюхт. Еще более удивительным оказалось то, что никакой ощутимой поддержки Грузии не оказали США.

Почему Европа решила угомонить Саакашвили? Почему американцы не пошли на обострение конфликта, который, как многим казалось, сами и спровоцировали? Чтобы дать ответ на эти вопросы, нельзя обойтись без анализа той геополитической игры, которая сегодня ведется в Закавказье.

Закавказье — регион сам по себе не слишком важный. Тут нет никаких значимых природных ресурсов, рынки закавказских стран тоже не представляют особого интереса. Однако в контексте отношений с Россией регион этот оказывается ключевым. Во-первых, речь идет о пресловутом «санитарном кордоне» вокруг России, концепция которого разработана и проводится так называемой группой Бжезинского. Во-вторых, Закавказье — ключевой транзитный коридор для поставок энергоресурсов Центральной Азии в Европу и Америку в обход России (другие возможные пути транспортировки, через Китай, Иран или Афганистан, по разным, но вполне очевидным причинам американцев не устраивают).

Сегодня Россия контролирует практически весь поток центральноазиатских энергоресурсов, что, с точки зрения тех же американцев, слишком усиливает ее позиции. Отсюда и стратегическая задача — выдавить Россию из Закавказья и самим получить контроль над этими ресурсами. Кроме того, для США Закавказье сейчас имеет определенное значение и в контексте их противостояния с Ираном.

Для Европы, которая сделала ставку на Россию как на поставщика энергоресурсов, проблема закавказского транзитного коридора теперь не слишком актуальна. Еще менее актуальна для европейцев проблема Ирана. То есть Закавказье для них регион не очень важный. Это не их зона влияния, и особого желания лезть в закавказские дела Европа не испытывает, ограничиваясь общедемократической позицией поддержки молодых прозападных демократий и общегуманитарным тезисом «лишь бы не было войны». Эйфория от «революции роз» в Европе уже давно прошла, и ссориться с Россией из-за неуправляемого и взбалмошного демократического лидера в Европе не хотят. Это еще раз подтвердил Европарламент, который отклонил призыв президента Грузии ввести в конфликтные регионы миротворцев ЕС взамен российских.

Америка выбирает

У США позиция иная — Грузия для нее очень важный стратегический плацдарм для обеспечения своей энергетической безопасности. Причем для США этот коридор важен не только в контексте противостояния с Россией. Для Америки не менее важно не отдать центральноазиатские ресурсы на откуп Китаю. Определенный интерес Грузия представляет и как возможное место для размещения военных баз. Тут тоже дело не только в близости к границам России — Грузия и Азербайджан представляют для американцев интерес как плацдарм для переброски войск на возможные театры военных действий в Каспийском регионе и дальше на восток. Впрочем, по мнению военных аналитиков, большой концентрации американских войск в Закавказье в любом случае не будет — военная доктрина США ориентирована на операции при поддержке с моря и авиационные налеты. Так что если в Закавказье и будут развернуты американские базы, то в первую очередь это будут аэродромы базирования авиационных подразделений и небольшое количество сухопутных войск для проведения локальных операций.

Тем не менее американцы объективно заинтересованы в антироссийской Грузии, поскольку их ключевая задача на первом этапе — выдавить Россию из региона и лишить ее здесь заметного влияния. Они прямо финансируют грузинскую армию и — почти прямо — всю грузинскую правящую элиту. Но при всем проамериканизме Саакашвили в госдепартаменте США к нему есть очень серьезные претензии. Причина — амбиции, нетехнологичность и неуправляемость грузинского лидера. В соседнем Азербайджане власть не слишком демократичная, совсем не антироссийская и почти не проамериканская, но там американцы чувствуют себя куда комфортнее и спокойнее, чем в Грузии. Об этом прямо говорят в частных разговорах представители американских структур в Закавказье, а недавно в госдепартамент было представлено сразу несколько докладных записок, где режим Саакашвили был подвергнут очень суровой критике. Более того, по словам многих грузинских политиков, американцы в последнее время активно работают над подготовкой смены Саакашвили и даже начали финансирование этого проекта (впрочем, полностью доверять грузинским политикам не стоит — они часто выдают желаемое за действительное, тем самым набивая себе цену).

Конечно, дело не только в личности Саакашвили. Проблема территориальной целостности Грузии объективно дестабилизирует ситуацию. Пока не решен вопрос с Южной Осетией и Абхазией, разворачивание американских или натовских войск в Грузии весьма проблематично. Американцы, а тем более европейцы совсем не хотят, чтобы их войска были вовлечены в межнациональные конфликты. Поэтому США заинтересованы в скорейшем решении вопроса о непризнанных республиках. Но как это сделать?

До сих пор основная стратегия была направлена на решение вопроса в пользу Грузии (отчасти на это работало активное финансирование грузинской армии). На словах это происходит и сейчас, однако работающие в Грузии американские аналитики уже давно пишут о том, что мирное вхождение Южной Осетии и особенно Абхазии в состав Грузии невозможно, даже если сбросить со счетов Россию, — все равно решение территориального вопроса приведет к войне, долгой и тяжелой.

В итоге, по нашим сведениям, среди американских деятелей, занимающихся Грузией, все большую популярность приобретают идеи решения территориального вопроса в пользу России. Полноценный контроль России над непризнанными республиками закроет тему возможного военного столкновения и обеспечит антироссийскую позицию Грузии при любом руководстве.

Роль Америки в нынешнем конфликте эксперты трактуют по-разному. Одни считают, что антироссийский демарш грузинских властей был срежиссирован в Вашингтоне и имел целью спровоцировать Россию на жесткие ответные действия, которые окончательно лишат ее влияния в Грузии и сильно ударят по ее имиджу в мире. В частности, этого мнения придерживается директор по исследованиям и специальным проектам агентства «Имиджленд» Евгений Кузнецов.

Другие аналитики считают, что все дело в самодеятельности Саакашвили, который решил укрепить свои позиции перед муниципальными выборами, посчитав, что любые его действия против России будут поддержаны американцами. «Американцы дали Саакашвили карт-бланш на развязную антироссийскую речь в ООН, чтобы сгладить эффект от антиамериканских выступлений Уго Чавеса и Ахмадинеджада, однако он воспринял это как руководство к действию и, судя по всему, просчитался», — так считает эксперт по международной безопасности Александр Поляков.

Впрочем, так или иначе, американцы практически самоустранились от разрешения конфликта, предоставив Саакашвили выпутываться самому. Американская пресса к конфликту отнеслась вполне индифферентно; более того, наряду с мягкими антироссийскими статьями там появился целый ряд весьма скептических публикаций по поводу Саакашвили и ситуации в Грузии.

Как Россия потеряла Грузию

Что же касается России, то она практически при любом раскладе Грузию теряет. Нынешний конфликт стал всего лишь катализатором процесса окончательного выхода Грузии из российской зоны влияния, который шел уже давно. У нас действительно не осталось практически никаких реальных рычагов влияния на ситуацию в этой стране, никаких возможностей вести полноценную политическую игру. Тому есть как объективные, так и субъективные причины.

Фундаментальная проблема российско-грузинских отношений заключается в том, что Россия не знает, зачем ей вообще нужна Грузия. Грузия — страна, испытывающая огромные проблемы в ходе становления своей государственности. Никаких ресурсов, которые делали бы ее привлекательной для России, у нее нет. Ни у кого в Москве голова по поводу экономических и политических проблем Грузии не болит. Единственным же основанием российской политики в Грузии является противостояние Америке.

Россия активно выступала против строительства проходящего по грузинской территории нефтепровода Баку—Джейхан, который хоть как-то способствует стабилизации экономики Грузии. При этом сама Россия никаких привлекательных для Грузии экономических проектов не предлагала и не предлагает. Даже «ЛУКойл», который первоначально участвовал в проекте нефтепровода Баку—Джейхан, по политическим причинам вышел из него.

Внутриполитическое влияние России сводилось к «покупке» отдельных политиков и финансированию отдельных проектов, которые, становясь пророссийскими, обречены на антинациональную позицию, а следовательно, теряют авторитет и влияние в стране. Один из пророссийски настроенных грузинских политиков так нам описал схему влияния в стране: «Представители российских властей совсем не готовы работать с независимыми пророссийскими политиками, они совершенно не могут понять, что мы грузины и хотим работать на благо своей страны». Кроме того, противостояние с Америкой и борьба с «цветными революциями» была столь тотальной идеей политики России на постсоветском пространстве, что она практически отрезала пути к формированию пророссийской политической силы, лояльной революции. Один из лидеров армянской оппозиции Арам Карапетян, участвовавший в грузинской революции, рассказал нам, что в то время сформировалась весьма значительная группа пророссийской ориентации. Они свергали не «пророссийский режим Шеварднадзе» (конфликтов между Грузией Шеварднадзе и Россией было не меньше, чем сейчас), а «криминальный режим Шеварднадзе». Они хотели не проамериканской Грузии, а Грузии демократической и честной. Они ждали помощи от России, они ждали поддержки революции со стороны России, они ждали хотя бы возвращения Георгадзе — весьма популярного тогда политика. Но вместо этого Россия прокляла революцию, а Георгадзе использовала как рупор этого проклятия.

Сразу после «революции роз» грузины готовы были учиться у России. Саакашвили очень хотел стать «грузинским Путиным» (а Ющенко метил в «украинские Путины») — восстановить разваливающуюся государственность и территориальную целостность страны, добиться экономического подъема и развития демократических институтов. Однако планы эти довольно скоро разбились о реальность. Вопреки надеждам грузинского президента найти общий язык с Кремлем у него не получилось. Единственное, что удалось Саакашвили, — установить режим личной власти и при помощи американцев создать более или менее приличную армию. Но это лишь еще больше развело Грузию и Россию.

Проблема также в том, что Россия объективно не может служить для Грузии примером для подражания. Россия сама испытывает серьезные проблемы с построением демократической политической системы, с развитием партий и гражданского общества. Как она может помочь Грузии стать современным демократическим государством? За примерами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить, насколько топорно работали российские представители с абсолютно дружественными абхазами, своим вмешательством доведя дело до прямого противостояния двух кандидатов в президенты — Багапша и Ардзинбы.

Впрочем, в случае с Грузией даже самая умная политика России вряд ли могла гарантировать успех. Тут все слишком осложняется замороженными конфликтами вокруг Абхазии и Южной Осетии. Варианты урегулирования, которые может предложить Тбилиси, заведомо не устраивают абхазов и осетин — ни по политическим, ни по экономическим причинам. Тбилиси просто нечего предложить мятежным республикам. К тому же эти конфликты (особенно в Абхазии) протекали столь остро, что кровь, разделяющая народы, еще долго будет ключевым препятствием к восстановлению территориальной целостности Грузии. Резня, устроенная в Гаграх батальоном Басаева (он воевал на стороне абхазов), резня, организованная подручными Китовани в армянских пригородах Сухуми и абхазских селах, — все это еще не забылось и не простилось.

Россия же никак не может самоустраниться, оставив абхазов и осетин (большинство которых российские граждане) самим выяснять отношения с грузинами. Во-первых, мы уже взяли на себя определенные обязательства перед людьми, поверившими в Россию и ее помощь, а во-вторых, все это грозит новой большой войной на Кавказе, что совсем не нужно Москве. В частности, специалисты по Кавказу очень опасаются, что в результате возможного конфликта в Абхазии на помощь этому народу поднимется адыгская общность (абхазы, адыгейцы, черкесы, кабардинцы). И если в результате предыдущей войны в Абхазии мы получили резкое усиление и радикализацию чеченского сопротивления, то тут можем получить еще и адыгское.

Все это сводит возможности для компромисса к минимуму. Все это делает российскую политику в Грузии объективно противоречащей основному национальному интересу Грузии, так как она не может способствовать решению ключевого для грузинского государства территориального вопроса.

Поэтому перед Россией сегодня стоит крайне сложная задача — выстроить новый баланс в отношениях с Грузией и ее западными партнерами — США и ЕС.

Россию лучше не злить

В этом контексте крайне жесткая реакция Москвы на захват российских военных — транспортная и почтовая блокада, массированная антигрузинская кампания внутри страны — выглядит, конечно, циничной, но имеет свою логику. Отношения с Грузией настолько отвратительные, что испортить их уже нельзя, а налаживать уже поздно, да и возможностей почти никаких нет. Терпеть же постоянные выходки со стороны Тбилиси и тем самым поощрять грузинское руководство на новые антироссийские провокации уже невозможно. А потому вполне логично использовать подвернувшийся шанс по полной программе — чтобы перевести отношения в принципиально новое русло.

Если раньше была антироссийская Грузия и Россия, находящаяся в двусмысленном положении (с одной стороны, Грузия была частью СНГ и в этих рамках партнером, с другой — враждебным государством), то теперь Россия сама задала максимально допустимый уровень противостояния, однозначно заявив свою политику как антигрузинскую. Россия разорвала путы двусмысленности, и теперь ее уже ничто не сдерживает, ей уже нечего терять в Грузии, и это придется учитывать как Саакашвили, так и американцам.

Тбилиси дан исчерпывающе ясный сигнал по поводу возможной войны против непризнанных республик, которую фактически анонсировал министр обороны Грузии Окруашвили, сказав, что Новый год будет праздновать в Цхинвали. Вся история с санкциями и транспортной блокадой показала грузинскому руководству, что абхазов и осетин, как на то надеются в Тбилиси, Россия не сдаст, а в случае чего и в стороне стоять не будет. И никакая реакция Запада Россию не остановит.

Таким образом, жесткая реакция Россия выглядит как лучший способ охладить пыл Саакашвили и предотвратить вероятную войну. Саакашвили должен понять, что его игра, рассчитанная на то, чтобы поссорить между собой Россию и США и за счет этого укрепить свой режим, бесперспективна.

Брюсселю жесткие российские шаги дали понять, что, во-первых, грузинское руководство просто-напросто неадекватно, а во-вторых, лучше Москву не злить вероятным принятием Грузии в НАТО, потому как терпение российской стороны на пределе, и мы можем уже как-то совсем обидеться на неоправданно агрессивное расширение блока на восток.

Вашингтон в этой истории, видимо, тоже кое-что уяснил для себя. Например, что, с одной стороны, подзуживать Саакашвили против России, а с другой — предлагать Кремлю посреднические услуги по налаживанию диалога с Грузией бессмысленно. Кремль на это не купится. Тем более глупо ожидать, что Россия будет готова обменять нормализацию отношений с Грузией на изменение позиции по другим ключевым внешнеполитическим вопросам вроде Ирана. Может быть, теперь до Вашингтона наконец дойдет, что с Россией нельзя разговаривать с позиции силы, Грузия не станет новой Чечней — крючком, за который можно будет дергать Москву, — и пора учиться договариваться по-хорошему.

Что касается Грузии. Грузин, конечно, очень жалко, но им же будет лучше, если они поймут: сегодня Россия совсем не дорожит добрым отношением к себе грузинского народа. Поэтому эскалация антироссийской истерии в Грузии Москву совсем не пугает. Если грузины считают, что, поддерживая Саакашвили, они делают хуже России, а значит, лучше для себя, то они ошибаются.

Демонизация врага

Впрочем, ответные действия России оказались столь жесткими, что о них следует поговорить подробнее. Напомним: поначалу все шло вполне дежурно, однако после выступления Путина на Совете безопасности (в воскресенье 1 октября), где он назвал действия Грузии «актом государственного терроризма», ситуация коренным образом изменилась. На следующий день было объявлено о прекращении автомобильного, воздушного, морского, авиационного и почтового сообщения с Грузией. Причем обнародовать эти решения по телевидению были вызваны соответствующие министры (особенно впечатлило появление в кадре министра связи Леонида Реймана, который не появлялся на публике очень давно). Глава РАО РЖД Владимир Якунин также заявил, что его ведомство расторгает все контракты на поставку комплектующих с Тбилисским электровозоремонтным заводом. Параллельно в России начались массовые облавы на нелегальных иммигрантов из Грузии. Впрочем, облавами дело не ограничилось. Удар был нанесен и по бизнес-активам, контролируемым выходцами из Грузии, — правда, в основном рейды правоохранительных органов касались игорного и ресторанного бизнеса. В частности, в Москве были закрыты сразу шесть казино, в том числе такие известные, как «Кристалл», Golden Palace и «Баккара», — по сведениям правоохранительных органов, они контролировались «грузинскими криминальными элементами». Разумеется, причиной закрытия всех этих заведений были названы выявленные нарушения, а вовсе не их связь с гражданами Грузии. В случае с ресторанами основным нарушением была незаконная торговля запрещенными в России грузинскими напитками (там, где не было вина, закрывали за торговлю «Набеглави» и «Боржоми»). Кроме того, милиция провела облаву на грузинских воров в законе, у каждого из которых нашли по семь граммов героина.

Характерно, что все это делалось не просто открыто, а с максимальным пиар-сопровождением. Причем антигрузинская направленность практически не скрывалась.

Столь откровенная «антигрузинскость» вполне вписывается в политику конфронтации, избранную Россией, и в этой логике вполне оправданна. К тому же закрытие криминальных казино, аресты воров в законе и даже борьба с незаконными мигрантами не могут восприниматься как беззаконие и вызывают в обществе исключительное одобрение (так же как и обвинения Церетели в хищениях на 2 млн долларов в Академии художеств).

Однако в процессе реализации этих ответных мер ситуация начинает постепенно заваливаться в национал-популизм, а внешнеполитический аспект отходит на второй план. Этому способствует и инициатива на местах — налоговые чиновники, сотрудники МВД устраивают чес по грузинским фамилиям и названиям, похожим на грузинские (иногда из рвения не по разуму, иногда из простых корыстных побуждений, а часто по причине и того и другого вместе). Угрожающе легко оказался запущен маховик национал-популизма, одной из по-прежнему главных официальных угроз внутрироссийской политической стабильности.

Тем не менее попытка России использовать новые для нас, но используемые во всех странах технологии внешнеполитической борьбы — «демонизацию» противника — оправданна. На другой чаше весов была угроза войны. И только некоторое время спустя можно будет оценить, насколько эффективны эти технологии и насколько мы можем их контролировать.