В мыслях не имею я желания пошутить над тобой. Услышь меня, выгляни в окно. Как и тогда, стою я под окном твоего дома. Сжалься, всего на два вопроса ответь мне.

 Женщина, женщина! Годы прошли над тобой, годы, оставившие следы на лице твоем, на волосах твоих, на душе твоей, подобно гостю, что приходит нежданно. И когда несешься ты в танце вокруг светильника, не ужас ли вижу я в твоих глазах? О, не говорите, не говорите мне, что это исступление. Слишком хорошо знаю я исступление, слишком хорошо знаком я с ужасом.

  Милая, милая, заклинаю тебя всем, что для тебя свято! Заклинаю тебя всем, что для тебя дорого; твоими сыновьями заклинаю тебя, сыновьями, младший из которых готовится пересечь порог бар-мицва. Скажи мне, скажи, есть ли на этой земле нечто, растущее без воды и дождя? И еще скажи мне, скажи, что способно рыдать, не проливая слез, не так, как это делаем мы?

 О, стерегущий виноградник и питающийся от приносимых им плодов! Не в Ваал-Гамоне ли виноградник, плоды которого так утоляют жажду? Не царь ли владеет им? Не преступил ли ты клятвы, данной владеющему виноградником?

 Голова твоя седа, но поистине годы не принесли тебе облегчения, хотя и крестил ты минувшей весной младшего из своих внуков! Разве не нашел ты вещи, неудержимо растущей даже в безводной пустыне, как прошел ты мимо нее? Это камень, камень в твоей душе, камень в моей душе. И не знаешь ли ты того, что рыдает, не проливая слез? Это сердце, твое и мое сердце.