Заточение.

Пишу прощальную записку,
Пишу при здешнем скудном свете.
Больше в руки не возьму я тюремную миску -
Я ухожу на рассвете.

Пробыв здесь долгие семнадцать лет,
Я понял многое - дошёл своим умом.
И вот теперь, я, уходя, совет
Хотел бы дать вам, кто останется потом.

Тут за решёткой тесно жутко
Однако – вы заметили? не всем.
А курит без окурков
Кто и пьёт без опьянения – лишь тем.

Тут многое увидеть можно
Достаточно глаза открыть.
Я знаю, сразу это сложно,
Но позже станется забыть.

Так редко чтобы сами
Здесь жившие, заметили секрет,
Однако, мой читатель,
Между нами – никакого секрета здесь нет.

Просто слепость дурманит,
А вера во что-то нужна!
ТУДА ведь не каждого тянет,
Для многих свобода сложна.

Все верят первым словам,
Да, я тоже им верил вслепую.
Но участь сомнений богом дарована нам,
И все, кто ушёл, сомневались, узнав же в чём суть – уходили ликуя.

Взаимопомощь, коллектив, осёдлость?
Нет, лишь страх, боязнь перемен.
Ты веришь в тюрьму, ты думаешь выжить, ты веришь в сплочённость?
Тогда почему ты боишься тех мест с отсутствием стен?

Что? Тебя сюда затащили силой?
Что? Ты не знаешь, за какие грехи?
Ха-ха, ну ты и простак же, мой милый,
К чему я пишу тогда эти стихи?

Гляди – внизу заключённые,
А наверху в хозяйские одежды обречённые
Кто?
Теперь же, замолкни и слушай, скажу тебе что.

На двери твоей камеры всегда был открытым замок.
Всё просто! Никакого секрета здесь нет!
Лишь захотев, увидев, каждый б наверх попасть смог.
Прощай, теперь Я ухожу, наступает Рассвет!