Жил был старик, у него была старая лачуга. Возле лачуги была большая башня. Временами дед поднимался на самый её верх и плевался с высоты птичьего полета на проезжавшие внизу корабли.

Однажды он попал. Его заметили. Таким незамысловатым образом старик оказался в концлагере. С ним обращались очень внимательно. Два раза выводили на прогулку и три раза били по пяткам в качестве профилактики.

Но воля есть воля — захотелось старику завершить побег. Для этого он нанял опытнейшего инструктора по бегу. И стали они тренировать ослабшие мышцы дедули. В один прекрасный момент нервы деда не выдержали и он заметно вспотел. Это вызвало сильнейшее подозрение у охраны. Но она сделала вид, что ничего не заметила, чтобы словить деда на горячем.

Горячее подавали обычно днем на первое, но дед на него не ходил, продолжая тренировки.

А терпение охраны все остывало, и они постепенно совсем забыли всё. Они путали право с левом, «Тигра» с Т-34, а Викторию Руффо начали принимать за будущего президента и отдавать честь прямо телевизору.

Это не могло не броситься в глаза главному надзирателю. Он долго боролся с соблазном и, наконец, решил податься на заработки. Платили мало, но и работать особо не нужно было. Это то, что ему и надо было.

Во всей этой кутерьме дед окончательно приготовился к побегу, но убегать уже было некуда — во время одной из тренировок он случайно и так уже убежал.

Это он понял по проносящимся на огромной скорости кактусам, которых в окрестностях лагеря быть никак не могло. Дед быстро вспоминал детские уроки ботаники и начинал понимать, что ель и кактус, несмотря на очевидное парадигмальное сходство (ведь и там, и там вместо листьев иголки), друг к другу никакого отношения не имеют.

Еще древние индейцы советовали К. Колумбу искать кактусы пониже и потолще, а не прятаться за елками, как маленький степной зверек, за которым охотятся на склоне лета младшие братья вождя от нечего делать.

Дед быстро осознал, что он уже в другой местности и тут же почувствовал себя свободным. Но свобода — это большая ответственность, поэтому дед долго не гулял, а сразу записался в местную армию наводчиком батареек.

Он был очень опытным новобранцем, и дело у него спорилось. Его заметили. Но это скрывало в себе, как прелести повышения по службе, так и сквозное ранение в запястье. Причина была проста, ведь его заметили сразу две противоборствующие стороны. Свое начальство, в дельнейшем «наши генералы», с одной стороны и начальство противника, в дальнейшем «враги», с другой стороны.

Наши генералы срочно направили дедулю в палаточный госпиталь, но враги, заметив это, послали по почте дедушке словарь юного скаута. Дедушка по мере прочтения замечательного подарка постепенно утверждался в мысли, что он молодой бой скаут, лежит за несколько минут до подъема в палатке и с ужасом ждет, когда горнист протрубит подъем, чтобы, отстояв длинную утреннюю линейку, броситься в лес собирать хворост для пионерского костра.

Так продолжалось не очень, но долго. В итоге дед, вместо того, чтобы выздороветь, стал почетным бой скаутом. Он начал быстро молодеть и никто не в силах был его остановить. Однажды, когда он уже практически стал размером с новорожденного, к палатке подъехал старенький школьный автобус, и из него вышла мама деда. Она проковыляла в палатку и родила деда назад.