Двадцать девятое ноября. Время движется скоростным поездом. Нужно остановиться и подумать обо всем, о чем нужно подумать. Получается плохо - люди подгоняют время отсчетом каждого оставшегося дня. Люди пытаются где-то переждать эту зиму, наверное, для того, чтобы начать жить заново. Снова и снова. Но это всего лишь иллюзия. А я люблю зимы. Правда снега за окном по-прежнему нет. Утро сменяется утром, но там лишь дождь, который так и норовит забраться под куртку со свитером, обдав теплоту тела холодом. Вы бы слышали этот унылый шум дождя, заглушающий голоса, дребезжание развалюх-трамваев, монотонный гул высоковольтных проводов и кряканье оставшихся в городе ворон и уток.

Однажды, налетел плотный туман и вокруг все стало бело-серым. Стерлись очертания домов, деревьев и переулков, стерлись какие-то мысли, некие чувства, чьи-то жизни. В безликий туман улетела половина прошлого, как и все окружающее. Тогда я сварил кофе на две порции, и уселся перед окном.

Я люблю ноябрь и пытаюсь жить в остановленном времени. Но это всего лишь еще одна иллюзия - совершенная и извечная. И даже не висящий на стенах этого дома календарь может предоставить сей бескомпромиссный факт и разрушить миф.

В остановленном времени нет рубежей и четко выделенных границ. Само устройство мира размыто и тленно. Старинные механизмы замерли навсегда. Корешки книг оборвались, страницы обветшали, в чернильнице не осталось и капли. Пишущие машинки - чья-то фантазия. Словом, нет ни одного предмета, чтобы записать продолжение мира. Хаос здесь не появляется даже в воображении.

- Остановки запрещены, - шепчет мне голос. Остановки запрещены. И я вновь в стремительно движущемся поезде времени. Во временном экспрессе. Ноябрь вот-вот закончится, мне нужно предельно сконцентрироваться. Собраться с мыслями. Сосредоточиться.
- Остановки запрещены, - с этими словами поезд входит в тоннель.