Когда я думаю о тебе, в мыслях, в закрытых глазах моих, сразу же появляется твоя улыбка. Такой искренней улыбкой не улыбается никто на свете, я это знаю, я так долго путешествовал в поисках этой неземной улыбки, а когда нашел – растерялся.
Затем мое воображение рисует твои глаза. Как нестерпимо совестно, что я не помню их цвет, но как бы мне хотелось сейчас заглянуть в них, и заглядывать всегда, потому что твои глаза тоже улыбаются, так же искренне, как и улыбка. И как немного тех, кто может по-настоящему в них посмотреть. Понимаешь? По-настоящему!
Во мне слишком много печалей, и так манит меня радость твоих глаз.
Затем волосы, лицо, фигура и мы уже на крыше, над пасмурным, пропахшим дождями городом; мы так высоко. Там, – сверху – все кажется таким мелочным и низменным - грусти, лжи, проблемы. Тогда как мы уже парим в облаках...
Я не знаю, как, каким образом я отпустил тебя.
Ветер теребит твои волосы, и крыша начинает растворяться, а после – медленно растворяется твой образ. Так тает последний снег в апреле, так волны обнажают камни, рассвет прогоняет сумерки. И у меня не остается ничего, сплошная темнота.
И я живу в этой темноте, открывая и закрывая глаза, пока вновь не позову твой образ за собой.
И я зову!..
Ты слышишь?