Церковь не принимает нераскаявшихся в смертных грехах. С тем, в ком нет сожаления, раскаяния в совершённом, кто не осознал свою вину и упорно оправдывает своё тяжкое преступление словами: «Ну оступился, с кем не бывает» апостол Павел призывает даже «не сообщаться».

Не о чем с таким разговаривать. Нельзя давать ему слово ни в Великий пост, ни в любой другой день года. Нельзя задавать ему вопросы, внимательно заглядывать ему в глаза, прикреплять к нему микрофон, выставлять свет, чтоб снять его удачнее, внимать его шуткам о замученной девочке: «Надо опять мне заняться ею!», хихикать с ним, называть его изнасилования детей «сексуальными подвигами» и «любвеобильностью».

Даже если он отсидел свой тюремный срок, даже если по светским законам он искупил вину, то по законам Божьим - нет. Не место ему в обществе.

Так же и у иудеев: «истреби зло из среды себя». Истреби, а не давай ему трибуну.

Интуитивно это понимают даже неверующие. Хотя и пытаются объяснить своё нежелание «сообщаться» как-то рационально...

Такой вот моральный, духовный закон. Поэтому так возмущает нас его нарушение - хотя вроде бы формально придраться не к чему. Но голос совести, какая-то внутренняя правда вопиет: нельзя общаться с людоедом, тем самым принимая его в круг людей.

Разговор с ним должен быть короткий: «Отойди от меня, сатана...»

https://radulova.livejournal.com/4048788.html