В трагической тишине то и дело слышались частые всхлипывания. Некоторые переходили в затяжные рыдания. Вокруг гроба, стоявшего около подъезда на двух табуретках, собралось человек тридцать. Прощание немного затянулось, пахло лекарствами и пестрило гвоздиками. Маша стояла в стороне, прикладывая мокрый платок к покрасневшим глазам. Слезы кончились, навалилась невыносимая усталость. Перспектива проведения последующих мероприятий по поминкам, которые затянутся на целый день, ее совсем удручала. Больше всего ей сейчас хотелось уткнуться лицом в подушку и беззвучно пролежать, пока не уснет.

Проходящий мимо молодой человек притормозил около гроба, с присущим всем любопытством взглянул на покойника, огляделся вокруг и увидел Машу. Подойдя к лежащему у дерева пакету, он вынул оттуда три гвоздики и направился к ней.
- Доброе вам утро, прекрасная леди – пропел он и вручил приобретенный букет.
Маша, машинально, даже не взглянув на подарок, взяла его.
- Ничего доброго.
- Отчего же? Первый день сегодня, как погода хорошая. 11 часов, а уже жарища.
Маша подняла на него заплаканные глаза. Сквозь тусклую пелену она как следует и не разглядела незнакомца.
- Вы что, не видите, что здесь похороны? Какое тут доброе утро и причем тут погода?
- Хм. Наверно вы правы. В такую погоду покойникам не очень. Грим может растечься, надо заколачивать быстрее.
- Кто вы такой? – Маша почувствовала ненависть к этому заносчивому парню.
- Витек. Витя. А вы?
- Я что-то не намерена знакомиться в такой день. Я сегодня вообще-то отца хороню.
- А он что, умер?
- А вы не заметили?
- Действительно. Не знал, что это – ваш папа. У меня позавчера вот тоже две рыбки сдохли. Знаете, тоже как-то не по себе было. Но я их выкинул в унитаз, и через 5 минут все прошло, поверьте.
Маше показалось, что она хочет его ударить. Но, несмотря на то, что было только 11 утра, она чувствовала полное бессилие. Она просто отвернулась от него, давая понять, что больше разговаривать не намерена.

Наконец, все попрощались с покойником, гроб накрыли крышкой и приготовились нести к автобусу. Витя протянул Маше сигарету, она отрицательно помотала головой. Тогда он прикурил сам.
- А вы сейчас куда?
- На кладбище, куда ж еще.
- Хм. Давно там не был. Прогуляться что ль с вами, в такой прекрасный день?
Маша удивленно посмотрела на него.
- Послушай, Витек. Ты как тут оказался вообще?
- Я знал твоего отца.
- Откуда?
- Давайте об этом по дороге расскажу. А сейчас съездим на кладбище, а потом искупаемся. Вода холодная, конечно, первый день все-таки… - но Маша не дала ему договорить.
- Какое искупаемся? Я отца хороню, вы что, не видите?! – и она пошла вслед за процессией, которая несла гроб к автобусу.
Витя догнал ее и ненавязчиво взял под руку.
- Так это на часок, похоронить-то. А потом махнем на озеро.
- Потом – она остановилась и выдернула руку. – Потом поминки.
- Водку пить? – Витя снова подхватил ее. – В такую жару можно полстола потом нахоронить.
- Не твое дело.
- Это да. Я лучше пивка возьму. А вы, конечно, как хотите. Мне что-то неохота пока в такой вот красный ящик.
- А кто это тебя звал? Ты не ответил даже, кто ты такой.
- Ну, милая моя, на поминки не зовут. Я знал вашего отца, вы что, откажете мне помянуть его?
- Ой, делай что хочешь. Только сейчас отстань, пожалуйста.
Они вошли в автобус и сели рядом. Маша склонилась над гробом, обхватив голову руками. На Витю не обратили особого внимания, подумав, что это тоже какой-то их родственник, а может и вовсе Машин друг. Спрашивать ее сейчас об этом никто не решился.
- Фу, душно тут. И бензином воняет – тихо сказал Витя.
- Слушай, чего ты ко мне привязался? Не видишь, мне плохо.
- А вон той тетке – похрен, кстати. Я давно на нее смотрю, она ржет даже.
Маша проследила за его взглядом.
- Это мамина сестра.
- Не иначе, как рада.
Маша устало опустила голову, и автобус тронулся с места. Немного помолчав, Маша выпрямилась и посмотрела на разглядывающего всех Витю.
- Ты обещал рассказать, откуда знаешь моего отца. Причем, не зная моего имени.
- Это долгая история, давай ты поскорбишь пока, а потом – когда будешь готова – я все тебе расскажу.
- А ты покороче попробуй.
- Хорошо. Я его сын.
Маша прищурилась, стараясь получше разглядеть этого странного парня.
- По-моему, ты болтун просто.
- Сейчас не время это выяснять. Я, между прочим, отца хороню.
- Ты? Вот уже как!
- Да, вот так. А ты вот что здесь делаешь, я не понимаю.
Маша аж чуть не задохнулась от его наглости.
- Я что делаю?! – она заметила, что слишком громко это сказала и перешла на злобный шепот. – Как это понимать?! Я хороню отца, с которым прожила всю жизнь. А тебя вообще первый раз вижу.
- Он тебе не отец.
- Да что ты говоришь!
- Нет, конечно, он растил тебя все эти годы. Но он тебе не отец.
- Что ты за чушь мелешь? Может вон и мама не моя?
- Так и есть.
- Слушай, а ты не перегрелся в такую замечательную погоду?
- Ладно, слушай. Он нашел меня недавно. Когда они с мамой поженились – Витя кивнул на Машину мать – он очень хотел девочку. И популярно объяснил это в роддоме. Но родился я. Поскольку вознаграждение было приличным, папе предъявили девочку, то есть тебя. Мама тоже не в курсе - заранее не узнавали, а рожала под наркозом. Недавно, видимо, его заела совесть, он нашел меня. Мы долго разговаривали, он любил тебя, но в тоже время понимал, что ты не его кровь. В итоге, он хотел поженить нас, чтоб в семье был и родной сын, и любимая дочь. Но не успел. Я узнал о его смерти и приехал проститься.

Под конец Маша захлопнула открывшийся рот. На несколько минут она забыла, где находится.
- Ну и бред. Ты точно себе голову напек.
- Если хочешь, давай не будем его хоронить, а оставим пока для проверки ДНК.
- Не пори ты чушь.
- Ну а что поделать, у него ведь не спросишь. Он унес это с собой в могилу. Хотя, пока не унес, мы не доехали еще.
Автобус вкатился на территорию кладбища и поехал по намеченной дороге к месту захоронения.
- В жизни ничего глупее не слышала.
- Не называй моего отца глупцом. Это была его воля, не тебе его судить.
- Ой, блин… - Маша не нашла, что ему ответить.
Родственники высыпали из душного автобуса, благодарно вдохнув свежий воздух. Снова выставили табуретки и спустили на них гроб, дав попрощаться в последний раз. Витя, к большому удивлению Маши, тоже поцеловал покойника в лоб, как-то искренне погладив его голову. Маша вообще не понимала, как вести себя с этим парнем. Ситуация была для нее настолько абсурдной, что в голову абсолютно ничего не приходило.

Гроб ловко заколотили, снова раздались рыдания и всхлипывания. Гробовщики привычно быстро опустили его в яму и начали забрасывать землей. Маша снова заплакала.
- Ты знаешь, я даже как-то проникся к тебе. Отец все-таки был хорошим человеком. И тебя отлично воспитал.
- Слушай, отвяжись ты! – Маша судорожно всхлипнула. – Это мой отец, мой папа! А ты вообще неизвестно откуда взялся.
- Я здесь по его воле. Он хотел внучку.
- Блин, ну дурак… - Маша отошла от него подальше.
Витя подошел к импровизированному столу, взял два пластмассовых стаканчика с водкой и пару бутербродов.
- Давай, помянем. Пожалуй, выпью разок водочки, раз пива нет.
Он протянул ей стаканчик. Маша быстро выпила, ощутив, как усталость подкашивает ей ноги и кружит голову.
Назад он вел ее под руку, за что она была ему даже благодарна. От водки ее немного развезло, и ноги сделались ватными. В автобусе стало еще жарче, к тому же шумней. Все, будто избавившись от тяжкого груза, теперь беззаботно болтали в один голос.
- Может все-таки искупаемся?
- Нет. Сейчас мы приедем, и ты пойдешь своей дорогой.
- Протестую. Это несправедливо. Ты знала моего отца 20 лет, могла наслаждаться его обществом, а мне даже проститься по-человечески не даешь. И не знаю, как тебе, а для меня его воля – это долг перед ним.
- О чем ты?
- О детях. Мы должны сделать ему девочку.
- С тобой? Ты в своем уме?
- Он в моем уме. Он так хотел, и его душа не успокоится, пока не будет так.
- Боже, ты больной.
- Если б ты его по-настоящему любила, ты бы так не говорила.
- Причем тут он?
- Как это причем? Сегодня его похороны!
Маша совершенно запуталась. Она не верила ему, но предположить, что он ее разыгрывает, она тоже никак не могла. С виду он не выглядел больным, но то, что он говорил ей сегодня, было абсолютно нереально.

- Подай мне селедку под шубой, - попросил Витя, подливая себе пива, а Маше водку.
Маша потянулась к блюду и залезла грудью к себе в тарелку.
- Ну вот, - Витя взял салфетку и стал заботливо оттирать пятно на ее кофте. На них никто уже не обращал внимания. Машина мама, впрочем, как и она сама, уже основательно были пьяны, а остальные гости и вовсе невменяемы. Витя поднялся с места.
- Дорогие мои! Мы проводили сегодня замечательного человека! Мне не посчастливилось знать его столько, сколько многим из вас, но для меня это тоже огромная потеря. Давайте выпьем по последней, что бы закрепить нашу память о нем! Вечную память!

Вскоре Витя, гасторбайтер из Кишинева, надежно прописался в московской квартире, заделав Маше девочку.