158. Окно в ноябрь. АМЗ, Чердачинск/Сокол, Москва. Along in Kioto
04-12-2022 19:09
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Предыдущий месяц, октябрь, можно посмотреть тут: https://paslen.livejournal.com/2780088.html
Ноябрьские наблюдения за 14 лет:
Ноябрь 2021 года: https://paslen.livejournal.com/2678480.html
Ноябрь 2020 года: https://paslen.livejournal.com/2532289.html
Ноябрь 2019 года: https://paslen.livejournal.com/2421300.html
Ноябрь 2018 года: https://paslen.livejournal.com/2329970.html
Ноябрь 2017 года: https://paslen.livejournal.com/2225536.html
Ноябрь 2016 года: https://paslen.livejournal.com/2113053.html
Ноябрь 2015 года: http://paslen.livejournal.com/1999042.html
Ноябрь 2014 года: http://paslen.livejournal.com/1877307.html
Ноябрь 2013 года: http://paslen.livejournal.com/1756659.html
Ноябрь 2012 года: http://paslen.livejournal.com/1573006.html
Ноябрь 2011 года: http://paslen.livejournal.com/1238968.html
Ноябрь 2010 года: http://paslen.livejournal.com/986529.html
Ноябрь 2009 года: http://paslen.livejournal.com/1573006.html
Так уж получилось, что вместо непосредственного участия "в жизни страны", в основном, приходилось крепить в себе чувство исторического и тем успокаиваться.
Мол, в процессе живу, могу смотреть со стороны временной паузы и от этого жить становится легче, особенно в ноябре, который дно с максимальным замедлением времени и есть: причем, дно буквальное, не метафорическое - когда ни от погоды, ни от природы уже даже под одеялом не согреться, не спрятаться.
Столько раз писал (в том числе и здесь) о том, как быстро день текущий становится учебником, ну, или, шкалой уже пережитых отрезков, по которым настоящее, почти сразу становясь прошлым, отползает в сторону вечности "с левой стороны" (есть ведь ещё и, до поры, до времени, невидимая правая сторона), что не заметил, как сам поехал куда-то в сторону...
...вместе со всем.
Сел в отцепленный вагон.
Мир едет в будущее и пока ещё едет с нами, но внутри его движения нарастает наше собственное от истории отставание и это ведь мы, Господи...
Эти отстающие, мы, Господи, и есть.
Ощущение примерно такое. Вот если завтравойна выйдешь в подъезд, заставленный мебелями, так, что пройти можно лишь боком, то, скорее всего, эти мебеля мы и есть, ну, я-то уж точно.
Самое что ни на есть ноябрьское чувство отсутствующей справедливости, брюхом своим ползущим по дну, куда сваливаешься безоглядно, покуда сумерки постоянные, всё не пройдут никак.
Такое особое состояние со скользкими (склизскими) стенками, из которого просто так уже не...
Это когда обнаруживаешь себя выпавшим в осадок, в особенное агрегатное состояние, зависимое от липкой заоконной сини, фактуры зимних овощей, сухости воздуха и сухости перевода из одного агрегатного состояния (оживлённого, людного) в гулкое одиночество стеклянного леса...
Это когдав бой идут одни старики внезапно начинается переслушивание старых пластинок "Радиохеда" ("кидА" и вот это вот, тоскливое всё), затем застаёшь себя уже за "Трудностями перевода" Софьи Копполы, что как два и обозначает: ну, ты, короче, попал, добровольно отсюда уже не выкарабкаться...
Именно тогда лёгкие и накрывает воспаление, похожее на ранние ноябрьские закаты с кровоточащими подталинами со стороны Ленинградки, конечно.
В щелях между домов на Усиевича (смотрю в сторону Триумф-палаца от Амбулаторного пруда) воздух настаивается до самой что ни на есть василисковой густоты, плюс дымы, плюс (в том числе и антологическая) промозглость, похожая на лабиринт без выхода: покуда до Пятёрочки добежишь (по бережку всё того же Амбулаторного пруда) о многом устаёшь подумать.
Иногда я даже начинаю казаться себе проклятым поэтом, который, конечно, замёрз на пороге, но не просто ведь так, а во славу искусства...
Его теперь, искусство-то это, всё равно не ухватишь - оно же крайне нестойкое, что те же дымы, настаивающиеся в ретортах щелей: я не о качестве его говорю, но и цифровом характере носителя, который всюду (и все этим искусством повседневно, бытово пользуются), но и нигде, когда речь про оплату, ну, или, там, какие-то гонорары...
Это как нынешний сплошной рабочий он-лайн, когда, вроде бы, дома и в пижаме, но постоянно на привязи, из-за чего пространство - вот как в подъезде, заставлено всяческим дсп и есть только узкая тропка от выхода к входу...
Когда свет в коридоре не горит, начинает казаться, что это товарники, забитые под завязку, встали на очередном семафоре. В тупике, бедная Анна...
А потом выходишь на московскую улицу, где всегда свет, как бы хорошо ни спалось.
Но состояние тесноты и запруженности в холоде не оставляет: холод это почти всегда теснота.
Вьюжило сегодня знатно, голову поворачивать не хотелось.
Полутьму рассекают курьеры; нарезают её как варёную куриную грудку; вот как диетическое сырьё - разноцветные, словно новогодние шарики, лиловые, салатовые, ярко-жёлтые тоже, даже алые, хотя и не радуют - раз уж всё равно мимо.
Собственно, я к тому, что сколько бы верёвочке не виться, но всё равно дорожка приведёт обязательно к дому - к сокровенной сути, которая возобладает, как бы не печалился на миру за все невзгоды и горести мира.
Это не привычка и не прививка, самой ли войны или усталости от неё, но свойство физиологии, имеющей предел, так как совесть можно победить только отсутствием сил на неё...
...ну, или же, напротив, непобедимой жовиальностью, раз уж жизнь всё равно обязана победить войну непонятным науке способом: хотя бы для того, чтобы не победила война.
Сначала переживаешь почти публично месяцами, так как нельзя же иначе, потом всё то же самое делаешь и в одиночку - не потому, что кто-то увидит равнодушие и зафиксирует равноудалённость, а потому что даже наедине с собой кодекс правильного поведения не позволяет оставить тоской своей и надрывом двоюродных людей и родственных соседей.
Именно что совесть не позволяет существовать вхолостую без того, чтобы быть привязанным, словно бы пуповиной, к чужой беде: отзывчивость, возведенная в главную добродетель и социальный иммунитет, эмпатия, разбухающая гусиной фуагрой до размеров отдельной маленькой вселенной.
Так, собственно, я и оказался в этом ноябре на дне дна, где не включаю свет, ибо нельзя же со светом-то, проще же и на поддавки похожее.
В железнодорожном тупике копятся составы пустоты, рельсы то сходятся, то расходятся, отставание от истории нарастает - раз уж история про то, как оно всё на самом деле, а не когда все прикидываются.
Притворение тормозит скорость, на неё/на него тоже приходится тратиться, отсюда трение, шумы, скрипы, насыпь в щебне: Москва продолжает строить МДЦ (кому мать родна).
Даже днем темно, потом в доме напротив зажигают свет в окнах и на какое-то время становится спокойно, покуда в темноте не приходит вечер и окна в доме напротив начинают гаснуть...
...словно бы уменьшая количество шансов. Чего? Кого? Бог весть, додумать или выдумать такое уже невозможно.
Но важно, чтоб народ возвращался домой, протискивался мимо коридоров, захламлённых грузовыми составами, хлопал входными дверьми, включал гаджет, ел покупной оливье.
Потому что если на войне живут то именно так - в попытке созидания хотя бы локального, хотя бы временного очага...
Хотя бы нарисованного на куске старого холста.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Предыдущий месяц, октябрь, можно посмотреть тут: https://paslen.livejournal.com/2780088.html
Ноябрьские наблюдения за 14 лет:
Ноябрь 2021 года: https://paslen.livejournal.com/2678480.html
Ноябрь 2020 года: https://paslen.livejournal.com/2532289.html
Ноябрь 2019 года: https://paslen.livejournal.com/2421300.html
Ноябрь 2018 года: https://paslen.livejournal.com/2329970.html
Ноябрь 2017 года: https://paslen.livejournal.com/2225536.html
Ноябрь 2016 года: https://paslen.livejournal.com/2113053.html
Ноябрь 2015 года: http://paslen.livejournal.com/1999042.html
Ноябрь 2014 года: http://paslen.livejournal.com/1877307.html
Ноябрь 2013 года: http://paslen.livejournal.com/1756659.html
Ноябрь 2012 года: http://paslen.livejournal.com/1573006.html
Ноябрь 2011 года: http://paslen.livejournal.com/1238968.html
Ноябрь 2010 года: http://paslen.livejournal.com/986529.html
Ноябрь 2009 года: http://paslen.livejournal.com/1573006.html
Так уж получилось, что вместо непосредственного участия "в жизни страны", в основном, приходилось крепить в себе чувство исторического и тем успокаиваться.
Мол, в процессе живу, могу смотреть со стороны временной паузы и от этого жить становится легче, особенно в ноябре, который дно с максимальным замедлением времени и есть: причем, дно буквальное, не метафорическое - когда ни от погоды, ни от природы уже даже под одеялом не согреться, не спрятаться.
Столько раз писал (в том числе и здесь) о том, как быстро день текущий становится учебником, ну, или, шкалой уже пережитых отрезков, по которым настоящее, почти сразу становясь прошлым, отползает в сторону вечности "с левой стороны" (есть ведь ещё и, до поры, до времени, невидимая правая сторона), что не заметил, как сам поехал куда-то в сторону...
...вместе со всем.
Сел в отцепленный вагон.
Мир едет в будущее и пока ещё едет с нами, но внутри его движения нарастает наше собственное от истории отставание и это ведь мы, Господи...
Эти отстающие, мы, Господи, и есть.
Ощущение примерно такое. Вот если завтра
Самое что ни на есть ноябрьское чувство отсутствующей справедливости, брюхом своим ползущим по дну, куда сваливаешься безоглядно, покуда сумерки постоянные, всё не пройдут никак.
Такое особое состояние со скользкими (склизскими) стенками, из которого просто так уже не...
Это когда обнаруживаешь себя выпавшим в осадок, в особенное агрегатное состояние, зависимое от липкой заоконной сини, фактуры зимних овощей, сухости воздуха и сухости перевода из одного агрегатного состояния (оживлённого, людного) в гулкое одиночество стеклянного леса...
Это когда
Именно тогда лёгкие и накрывает воспаление, похожее на ранние ноябрьские закаты с кровоточащими подталинами со стороны Ленинградки, конечно.
В щелях между домов на Усиевича (смотрю в сторону Триумф-палаца от Амбулаторного пруда) воздух настаивается до самой что ни на есть василисковой густоты, плюс дымы, плюс (в том числе и антологическая) промозглость, похожая на лабиринт без выхода: покуда до Пятёрочки добежишь (по бережку всё того же Амбулаторного пруда) о многом устаёшь подумать.
Иногда я даже начинаю казаться себе проклятым поэтом, который, конечно, замёрз на пороге, но не просто ведь так, а во славу искусства...
Его теперь, искусство-то это, всё равно не ухватишь - оно же крайне нестойкое, что те же дымы, настаивающиеся в ретортах щелей: я не о качестве его говорю, но и цифровом характере носителя, который всюду (и все этим искусством повседневно, бытово пользуются), но и нигде, когда речь про оплату, ну, или, там, какие-то гонорары...
Это как нынешний сплошной рабочий он-лайн, когда, вроде бы, дома и в пижаме, но постоянно на привязи, из-за чего пространство - вот как в подъезде, заставлено всяческим дсп и есть только узкая тропка от выхода к входу...
Когда свет в коридоре не горит, начинает казаться, что это товарники, забитые под завязку, встали на очередном семафоре. В тупике, бедная Анна...
А потом выходишь на московскую улицу, где всегда свет, как бы хорошо ни спалось.
Но состояние тесноты и запруженности в холоде не оставляет: холод это почти всегда теснота.
Вьюжило сегодня знатно, голову поворачивать не хотелось.
Полутьму рассекают курьеры; нарезают её как варёную куриную грудку; вот как диетическое сырьё - разноцветные, словно новогодние шарики, лиловые, салатовые, ярко-жёлтые тоже, даже алые, хотя и не радуют - раз уж всё равно мимо.
Собственно, я к тому, что сколько бы верёвочке не виться, но всё равно дорожка приведёт обязательно к дому - к сокровенной сути, которая возобладает, как бы не печалился на миру за все невзгоды и горести мира.
Это не привычка и не прививка, самой ли войны или усталости от неё, но свойство физиологии, имеющей предел, так как совесть можно победить только отсутствием сил на неё...
...ну, или же, напротив, непобедимой жовиальностью, раз уж жизнь всё равно обязана победить войну непонятным науке способом: хотя бы для того, чтобы не победила война.
Сначала переживаешь почти публично месяцами, так как нельзя же иначе, потом всё то же самое делаешь и в одиночку - не потому, что кто-то увидит равнодушие и зафиксирует равноудалённость, а потому что даже наедине с собой кодекс правильного поведения не позволяет оставить тоской своей и надрывом двоюродных людей и родственных соседей.
Именно что совесть не позволяет существовать вхолостую без того, чтобы быть привязанным, словно бы пуповиной, к чужой беде: отзывчивость, возведенная в главную добродетель и социальный иммунитет, эмпатия, разбухающая гусиной фуагрой до размеров отдельной маленькой вселенной.
Так, собственно, я и оказался в этом ноябре на дне дна, где не включаю свет, ибо нельзя же со светом-то, проще же и на поддавки похожее.
В железнодорожном тупике копятся составы пустоты, рельсы то сходятся, то расходятся, отставание от истории нарастает - раз уж история про то, как оно всё на самом деле, а не когда все прикидываются.
Притворение тормозит скорость, на неё/на него тоже приходится тратиться, отсюда трение, шумы, скрипы, насыпь в щебне: Москва продолжает строить МДЦ (кому мать родна).
Даже днем темно, потом в доме напротив зажигают свет в окнах и на какое-то время становится спокойно, покуда в темноте не приходит вечер и окна в доме напротив начинают гаснуть...
...словно бы уменьшая количество шансов. Чего? Кого? Бог весть, додумать или выдумать такое уже невозможно.
Но важно, чтоб народ возвращался домой, протискивался мимо коридоров, захламлённых грузовыми составами, хлопал входными дверьми, включал гаджет, ел покупной оливье.
Потому что если на войне живут то именно так - в попытке созидания хотя бы локального, хотя бы временного очага...
Хотя бы нарисованного на куске старого холста.
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник 158. Окно в ноябрь. АМЗ, Чердачинск/Сокол, Москва. Along in Kioto | lj_paslen - Белая лента |
Лента друзей lj_paslen
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»