Радьярд Киплинг
САМКА

Если гималайский фермер на медведя набредет,
Покричит он, чтобы монстра отпугнуть, и тот уйдет.
Но медведица немедля растерзает наглеца,
Потому что самка зверя смертоноснее самца.

Днем на солнце нежась, аспид, услыхав беспечный шаг,
Отползет с тропы подальше, чтобы встречи избежать,
Но не двинется и с места, не предпримет ничего
Самка змея, что намного смертоноснее его.

Йезуиты, что крестили и гуронов и чокто,
Быть избавлены молили от жестокой мести скво.
И не воины, а жены наводили страх на них,
Тем, что были смертоносней доблестных мужей своих.

Кроткий духом муж не скажет то, что на сердце лежит,
Зная, что жена от Бога не ему принадлежит.
Но и фермер и охотник согласятся меж собой,
Что и женщина и самка лишь смертельный примут бой.

А мужчина, по натуре, то медведь, то червь, то плут,
Предпочтет договориться, поступиться чем-нибудь.
И лишь изредка, отбросив все сомненья заодно,
Действием поставит точку там, где следует оно.

Страх и глупость вынуждают над поверженным врагом
Учинить суда подобье без нужды малейшей в том.
Грязной шуткой успокоен, сожаленьями распят -
Медлит он с прямым решеньем, и судьба его - разврат!

Но жена его от Бога каждой клеткой естества
Лишь к одной стремится цели, лишь в одном всегда права,
И покуда поколеньям не предвидится конца,
Будет самка, без сомненья, смертоноснее самца.

Та, кому грозит под пыткой смерть за каждое дитя,
Не отчается в попытках, не свернет с пути, шутя.
То - мужские лишь причуды, и не в том находит честь
Та, чья жизнь - иное право, что сама оно и есть.

В этот мир она приходит лишь как мать и как жена,
И величье только в этом обрести вольна она.
И когда вне уз семейных право требует свое,
Тот же образ принимает, та же власть ведет ее.

Убежденья, словно узы для нее, коль нет других,
Ну а доводы, как дети: бог безумцу помоги!
Никакого обсужденья, но слепая ярость, стих,
Разбудивший самку зверя, чтоб сражаться за своих.

Наглый вызов, обвиненья - но медведица разит,
Яд коварства и сомненья - но змея стрелой летит.
Обнажая нерв за нервом, не отступится, пока
Жертва корчится в мученьях, как священник у столба.

И выходит, что мужчина, отправляясь на совет
С храбрецами удалыми, не зовет ее к себе,
Ибо, во вражде со смыслом, служит, кроток он и нем,
Богу отвлеченных истин, что неведом ей совсем.

Зная это, знает также, что она с порога рая
Направлять должна - не править, увлекать, не подчиняя.
И она напоминает все о том же без конца,
Что и женщина, как самка, смертоноснее самца.

(перевод Вадима Румынского)