С претензией на зарисовку. О том пачиму я так долго не появлялась. Очень длинно, нудно и бездарно. Но по другому я не умею=)
День победы подходил к концу. За окном над крышами тонуло в облаках кроваво-красное солнце. Моя мертвая петля завершилась и теперь, сидя перед окном, я задумчиво сгрызала лак с ногтя (от некоторых вредных привычек избавиться навсегда просто не возможно, зато их можно чем-нибудь подменить: вот так вместо того, что бы нервно грызть ногти, я грызу лак на них) и вспоминала прошедшую сессию, в частности последние полторы недели.
Все началось с Боднара, я в этом просто уверенна. За его экзамен я получила трояк. Как же громко я выражалась в тот день, очень громко и нецензурно, а еще я чуть не поломала себе каблуки, потому что очень зло прыгала, и топала ногами об пол(психопатка, ха-ха-ха). Да, у Боднара мы все очень крепко попали. Помнится, мы стояли вместе с Белкой возле его стола и умоляли поставить двойку отличнице Савиной (!). А все, потому что наша драгоценная декан фака запретила пересдавать тройки (!). Да, я громко материлась в тот день. Ну и конечно моя самооценка не могла не пострадать. Потом была Звонарева. Её экзамен был практическим. И она поставила мне четверку. Самооценка рухнула в пропасть. Да, позже она сказала, что пожалела об этой четверке, и не раз, но в тот момент меня уже ломало от температуры, и я могла лишь слабо улыбнуться в ответ. Хотя мне было очень приятно. Когда же я умудрилась заболеть? Тогда ли, когда ходила без шапки в двадцатиградусный мороз, или может быть тогда, когда вынуждена была одеть осенние ботинки, потому что замок на зимних сломался в самый не подходящий момент? А может быть меня заразила Вика, – на экзамене у Звонаревой ее морозило ни_па_деццки – хрен его знает, но факт остается фактом – я сломалась. Десять дней горстями (абсолютно без пользы) хавала таблетки, на еду места в желудке уже не оставалось. Десять дней с температурой на перевес сидела на лекциях и сдавала экзамены. Доползала до дома и падала в полубессознательном состоянии на кровать, и нужно было еще три часа, что бы прийти в себя и начать шевелиться. Экзамен за экзаменом, день через два, никаких поблажек, никаких списываний, преподы не торопились с объявлением результатов, нагнетая ситуацию, нервная система работала на пределе возможностей, а тем временем из моих легких выходила слизь вперемешку с кровью и добрые доктора пророчили пневмонию, ну в лучшем случае бронхит. Говорят болезнь, перенесенная на ногах, отнимает сколько-то там лет жизни. За эту сессию я состарилась лет этак до шестидесяти. В воскресенье, в день последнего экзамена, у меня уже не было никакой температуры (о аллилуйя! Эта сволочь начала сама падать, без всяких таблеток!). Зато отваливалась поясница и начало болеть правое легкое. Но это были мелочи жизни, потому что экзамен у Рединой я сдала на долгожданную пятерку и результаты флюорографии и анализов у меня были лучше не куда (никакой пневмонии, не надо было капать на мой мозг!)...
В правом легком продолжало болеть, но жизнь уже не казалась страшной. Солнце село, и может быть, мы не доживем до утра, но кому какая разница? Главное сейчас это чай с сушками и смс’ка для оболтуса брата.