Так начинается путь от любви до войны… И так заканчиваются сны на лестничной площадке…
А начиналось все в суровом городе «N»… Городе суровом, но притягательном… Стоящем на возвышенности, настолько высоко, что с вершин его, всякий мог увидеть тесноту мира… События эти вмешались в весьма обычную, и можно сказать даже не приметную жизнь, казалось бы по всем критериям и условиям, типичную обывательскую помноженную на индивидуальные особенности века … Это случилось ранней осенью с очень счастливой девушкой по имени Декаданс… У неё было всё, её ждала и грела любовь, найденная по роковой, хотя и не такой уж плохой ошибке… Бессонные ночи, в томной неге, пьянящие чувства, любви, безумной и чистой, как осенний воздух… В одно раннее утро после такой бессонной ночи, она вышла курить на лестничную площадку своего подъезда, время было шесть утра, еще только едва светало, и город в эти минуты выглядел просто великолепно, и она решила , что это очень романтично, созерцать просыпающийся город, томно выдыхая сигаретный дым… И со всей своей грациозностью стройного тела, она запрыгнула на высокий подъездный подоконник, расположилась поудобнее и закурила… Дым окутывал потолок подъезда, и сон подкрался незаметно… Короткий, длинной может в минут пять, но казалось, что за это время произошло многое, ей наверное снилась зима, и проснулась она от холода, сбивающего дыхание, до боли сковывающего тело, и особенно её и без того всегда ледяные кисти… Но она едва ли могла припомнить что ей снилось, ей казалось, что за это время она увидела всю свою жизнь, но она ничего не могла вспомнить, а очень хотелось… О, сколько слёз и бессонных ночей её миновало бы, если бы она, хоть что-то тогда вспомнила…

В один скучный вечер она прочла скучный рассказ, о ком-то попавшем в беду, и, что возможно она – тот единственный ключ… Кто знал бы с чего это так, наверное, ей показалось, а решив что либо, поворачивать назад было не в её правилах…
Рассказ без финала, с невнятной развязкой, герой, с нераскрытым характером…
Всё окончилось многоточием, неизвестностью…
Бывает только так странно, что в снах к нам приходят знаки, и нами овладевает чувство дороги… Ей казалось, она знает каким должен быть каждый её шаг… Но это позже… Это намного позже…
А пока что неизвестность – оставалась неизвестностью…

А сейчас - мораль – не раздавайте по пьяни своих номеров, чтобы всегда было понятно кто вам звонит, и не записывайте чужих, знакомясь заочно… чтобы не путать, одно пьяное знакомство, с другим пьяным знакомством… Так вот примерно и получилось что то из серии:
«Ты помнишь, это было прошлым летом, оно нам прилетело от любви...»

У всех людей лето вызывает разные ассоциации и воспоминания… Для кого радостные, а для кого не особо… Для Декаданс лето не ассоциировалось ни с чем кроме жары, зноя, и не всегда холодной и безалкогольной жидкости – это как повезет. А именно, как прикажет содержимое кармана и состояние здоровья…И если с первым проблем было немного, для человека, который может всегда найти с кем напиться, то последнее порой препятствовало алкоголизации и организм наглым образом посылал свою хозяйку на три советских буквы и далеко не в буквальном смысле… В общих чертах её лето было алкогольное, невыносимо жаркое и невзрачное, похожее на похмелье…И героиня своего несуразного сценария под названием жизнь, написанного каким-то как ей казалось не трезвым и не отличающимся адекватностью сознанием, не особо, но унывала… А причина могла быть тому вполне очевидная и банальная… Декаданс всё еще печалилась о своих, ничем хорошим не закончившихся импульсивных любовных порывах и не удавшемся романе… Но она знала, что это не конец света и надо жить дальше, и считала, что так оно и есть, потешаясь ядами, алкогольными возлияниями, необоснованными надеждами и пустыми иллюзиями - грезами о далекой любви на далёком балтийском берегу… Но это другая история, довольно милая, но не её… Далекий берег жил своими темными и светлыми красками, радостями и горестями, переполняемый жизнью, казалось бьющей через край… И казалось, что этих грез никакой ложкой дегтя не испортить… Да и дегтя на них не нашлось, зато нашелся алкоголь, барбитураты вперемешку с немыслимыми дозами кофеина и неравная борьба с плохим настроением, что подорвали и исказили своим воздействием её личность… Дело было плохо… Она уже не могла трезво мыслить, и находила виноватыми и неудачный роман и уже проклятый балтийский берег, но никак не своё состояние, и небрежное отношение к организму, по большей части повлекшее за собой столь плачевные последствия… Она, когда-то взахлеб читавшая психиатрию и наркологию, мечтавшая поступить в мед и стать психиатром-наркологом, чтобы помогать людям, теперь сама нуждалась в помощи… Она всегда сама справлялась со своими проблемами, и у неё это получалось, и очень даже неплохо, но до какой-то поры, и даже когда своими силами она не могла справиться, гордость не позволяла обратиться за помощью… В тот момент она в ней нуждалась… Хотя бы, в том, чтобы ей объяснили, что с ней происходит, в то время, когда она еще наивно полагала, что прочтенное в книгах – это то, что случается с другими.
Объяснений не поступило, помощи тоже.… Зато поступило очередное предложение накатить чего-нибудь.… По телефону, от какого-то… она так и не поняла, кого, но кого-то кто её знает, какой то А… Нет о именах, лучше умолчать, тем более если они не особо нравятся и рифмы всякие нехорошие на них непроизвольно напрашиваются… И как, человек, пишущий довольно неплохие стихи, которые к тому же всегда сбываются, она считала, что данная рифма – это святое, и наверняка, вполне оправданная.… Ну рифмы рифмами, а предложение накатить поступило и было принято, некто, обещал за ней заехать, то, что он знает адрес её очень удивляло. И весь вечер она ломала мозг, пытаясь вспомнить, что за тип, и откуда он знает, где она живет…
Данные записной книжки говорили о том, что среди её знакомых всё-таки есть этот тип, но память подводила и Декаданс была немного настороженна. По большей части ей было безразлично, кто он, и что ему нужно, хотя было очевидное предположение, что цель его была – напоить её и затащить в постель… Её это не особо смущало, и нарядилась она как на свидание… Собравшись она поняла, что ждать – это не вариант, и решила позвонить, чтобы ускорить события, но деньги на телефоне к сожалению кончились, а в записной книжке был указан номер только домашний, смс с просьбой перезвонить она почему-то не догадалась сбросить, да и не сочла нужным, будучи уверенной, что тот, чей домашний номер она как-то по пьяни записала, и тот, кто ей предложил напиться – одно лицо… Увы.… Это оказалось не так, но она этого не заметила, может в силу своего состояния полного безразличия, а может в силу уверенности голоса на другом конце провода, в том, что, что она должна была встретиться именно с ним…
Но это был, не тот, и день прошел не так, как планировалось.… К лучшему или к худшему…Встреча не впечатлила. После первой минуты разговора, до нее стало доходить, что она ошиблась, следующей минутой звонок на сотовый окончательно убедил её в этом, и немного растерявшись, она отменила изначально назначенную встречу.… И вариантов, кроме как через силу поддерживать беседу, не оставалось… Тип производил впечатление обкурившегося наркомана, которого пробило на философию и ему захотелось с кем-то поговорить… Минутой другой впечатление немного рассеялось, и следовало признать, что он не настолько туп, как выглядит… Приличия ради и от скуки, раз уж планы напиться рухнули, ей пришлось разговаривать с каким-то идиотом по имени А… К счастью, это заняло всего пол дня, а потом наркоман удалился восвояси, чему Декаданс была несказанно рада… Он рассказал много нового, но из всего сказанного в точку были только его зрачки, да, они говорили о многом… И, не выдержав, такого пристального наблюдения за скоростью реакции его зрачков на свет, он спросил – что ты видишь в моих глазах?, - ничего…пустоту…. – это она сказала вслух, а про себя подумала – точно наркоман, и в глазах такая наркоманская отрешенность и вопросы странные задает… Декаданс была почти права… Пустота в его глазах была её отражением, а то, что она приняла за наркоманскую отрешенность, было осколком небес…

Но, никогда в жизни, ничье поведение её еще так не возмущало, особенно, то, что какой-то наркоман, смел, судить о её неискренности общения с ним.… И это с его слов, она же так не считала, а даже винила себя, в том, что позволила рассказать о себе слишком многое.… И про балтийский берег, и про то, что он заветный, стал проклятым.… И в последнем наркоман, с превеликим участием её поддерживал… Конечно же не с проста, ведь в его наркоманской башке, сверкнула чудная наркоманская идея, убедить Декаданс, что балтийский берег куда более недостоин её светлых грез, чем ей это кажется, и что именно он (наркоман) достоин места в её сердце…Наркоман прекрасно знал, что лучший способ скрыть правду, это частично её рассказать, выгодно осветив… Он прекрасно умел этим пользоваться, и явно был в выигрыше, но в силу её полного безразличия по этому поводу, возможности ощутить победу не предоставлялось…
И ему оставалось лишь обратить на себя внимание.… Оставить на сердце не прошеный автограф…Он лгал, рассказывая о себе в третьем лице, и Декаданс ему верила, ничуть не сомневаясь в его сострадании по поводу далекой балтийской любви.… Всё это – было ложь.…К сожалению, она слишком поздно это поняла, и даже в тот миг, когда поняла и полностью раскусила его, уже ничего не смогла поделать, осознав, что успела полюбить его за это время.… И только делала вид, что ничего не понимает.… И на душе было горестно, от того что волей неволей, он ей враг и его стоит опасаться… Любовь сделала её беззащитной.… А эта странная наркоманская отрешенность, бездонный взгляд и зрачки в точку, в сочетании с проницательным умом, хладнокровная изворотливость не давали Декаданс покоя.… Не давало покоя и вполне оправданное чувство неприязни, ей стало страшно, интуиция явно подсказывала, что этого Нарика стоит опасаться, и что он не так прост как кажется.… И все же кто он такой? Кто если не обычный человек? И человек ли? Этот вопрос изо дня в день мучил её…
Вопрос был поставлен и ответ не замедлил последовать…
При первой же возможности видеть его, она уверенно и прямолинейно с прячущей страх агрессией в голосе, спросила – «кто ты?»…Но не совсем так, а если дословно, то «что за чертовщина, кт…?»… Её переполненный гневом взгляд требовал ответа…
На слове «чертовщина» он, усмехнувшись, осадил – «ангел»… И осадил весьма «эффектно», заставив её пошатнуться в полуобморочном состоянии. Нет, скорее, это она сама пошатнулась от неожиданности ответа.
В глазах потемнело: Вместе с ответом новой волной подступила горечь, настолько сильная, что сердце едва выдерживало…
Но усталость и недосып с выраженной апатией не давали показать этого, а сознание, включая защитный механизм, медленным шагом уходило на задворки…Сознанию хотелось, чтобы всё было проще, и чтобы он оказался не более чем чародеем, жертвой литературы.… Вот только литературы, не понять какой: той, что в общепринятом понимании или той, что в понимании субъективно наркоманском. …
Нет, она не хотела верить, просто не хотела…
Она сама нарывалась на ответ, но принять этот ответ ей пока еще было не по силам. Не по силам было и ему принять её реакцию, которую он навскидку классифицировал сомнением.
Декаданс ловила себя на мысли, что считает судорожно каждую секунду, проведенную рядом с ним, жадно вглядывалась в бездну глаз. И для виду продолжала допросы, расспросы, он как назло отвечал так, что оставалось ощущение многоточия в его словах, но даже если и пытался поставить точку, она придумывала, как продолжить разговор, только бы он подольше не уходил…. Только бы выиграть время, чувствовать его, растворяться в его глазах. Да, она чувствовала его, и казалось, мир вокруг застыл, даже пропитанный туманом и дымом город навевал его атмосферу холода и печали. Мир вокруг застыл, но неизбежный момент настал, и слова были исчерпаны. Последнее слово было за ним - что-то о непотребности нашего грешного мира и о том, что Декаданс такая же как и все составляющая типичной картины человечества. Ну, к подобным переходам на её личность ей было не привыкать, потом, конечно же, назвал её эгоисткой и что-то еще в том же духе…
- Нет, поверь, моя жизнь мне давно уже безразлична… - несколько возмущенно ответила она.
- Да, именно, твоя жизнь тебе безразлична. А чья небезразлична?
- Ничья… - как-то неожиданно у неё сорвалось, оставив несказанным «твоя»