Нынешний набор невнятных тезисов и безумных предложений обязан собой очень простому обстоятельству, которое меня наконец достало.

Вот телешоу, на которое я наткнулся после включения телевизора, пока тот искал Интернет. Трепыхнулась некогда преодолённая аддикция, я даже заинтересовался и велел музыке подождать. А то ведь люди в шоу пышут. Громокипят. «Подозрительное дело, не случилось ли чего».

А, вон оно. У людей, они сами сказали, «информационная война». Враг информационно обрушился на нас, а они информационно его сдерживают, поражают и отражают. Непрекращающаяся информационная атака мёртвых, простите мне кощунство. Бедненькие жертвуют собой, чтобы нас – простецкий люд, который без вышнего вдохновения свой же зад для подтирки не отыщет – не взяли в информационный полон.

Ладно, я в чужие истории болезни не ходок, у меня своя на полное собрание сочинений Толстого, причём Льва. Однако эти же персонажи стали цитировать и показывать каких-то обм…ков с «той стороны», со всеми их дискуссионными и риторическими находками, которые, давайте называть вещи своими именами, и на нас тоже рассчитаны. В смысле на меня и на Вас.

Ну, знаете… Уважаемые читатели, вряд ли в Великую Отечественную ради обличения фашизма в вагон к эвакуированным подсаживали эсэсовца.

Нет, я и раньше все эти копипасты видел. Более того, я прекрасно понимаю, что это рутина, стандарт, а те, кто это делают, в ответ на моё возмущение пожмут плечами и спросят «а что такого-то?»

Сейчас достало. Достало, чтобы сказать: не «информационную войну» я тогда вижу с условно «нашей» стороны. Я вижу «профессиональную солидарность», мать вашу, причём за счёт зрителя. За мой счёт. И она возможна потому, что персонажи за прилавками этих шоу – не воины и не солдаты, а персонал какой-то фирмы. А те, кого они не упускают случая процитировать и показать, суть персонал других фирм, с другими эмблемами и названием, но такие же специалисты. Хороша ж война.

Я далёк от того, чтобы отрицать нынешнее противостояние. Я всего лишь говорю, что именно «информационной войны» нет. Что само её понятие есть следствие чудовищно разросшегося паразитизма медиа на российском обществе (в других обществах тоже, но на них наплевать), и этот паразитизм для своего оправдания требует всё более масштабных и натянутых надувательств. Хуже того, он прямо мешает нынешнему противостоянию.

И мне это не нравится.

«Отвергать» значит «предлагать». Я думаю, что «информационную войну» в её нынешнем изводе нельзя выиграть. Однако её можно убрать, снять. Снять сам вопрос через радикальные (я не сказал единовременные) изменения в информационном обеспечении российского общества.

Конечно, мои излияния здесь – это не глас вопиющего в пустыне, а шёпот шута в жерле вулкана, но, тем не менее, выдам. Тем более, что некоторые идеи я уже излагал ранее.

Я уже сказал, что виданные мною громовержцы и справедливцы, влёгкую допускающие к себе всякую мразь, отнюдь не ресурс нынешнего противостояния, а его, ресурса, растрата. Они не воины. Они всего лишь работники некоего предприятия, бессмысленного и бесполезного.

Стоп. В данном случае бессмысленного и бесполезного. Однако кроме данного есть и общий случай. Потому давайте я начну с описания этих предприятий вообще. Не приносили бы они пользы, не было бы их.

Итак. О некотором классе предприятий.

Работники таких предприятий живут с того, что создают и распространяют информационный продукт. Не «информацию», а «информационный продукт», то есть информацию, в намеренное изменение и распространение которой вложен конкретный труд этих работников. Так как на дворе капитализм, то такая деятельность может быть только товарным производством, а распространяемый информационный продукт может быть только товаром.

Информационный продукт не будет товаром лишь тогда, когда человек или группа людей создают и распространяют его даром, то есть не получая за это средств к существованию от кого бы то ни было.

Пресловутый «здравый смысл» подсказывает, что человек заботится о себе более, чем о других; значит, для себя он делает вещи качественнее, чем на продажу; значит, вещь, ставшая товаром случайно или вынужденно, будет качественнее, чем товар… умышленный, скажу так. Простаки на это клюют и будут клевать всегда.

Для «информационного продукта» такое надувательство работает через пучеглазое «не могу молчать». Мол, копил в себе и теперь выговариваюсь – коряво, не по бумажке, без суфлёра, не готовясь, так что всё правда истинная. «В Интернете врать не будут» (низкий поклон автору мема).

Отвлёкся, извините. Я к тому, что у вещи, продукт она или нет, товар она или ещё нет, существует полезность, которая наделяет эту вещь потребительной стоимостью. И вот вопрос: что будет потребительной стоимостью информационного продукта?

Самый очевидный ответ: экономия времени вообще или, что то же самое, увеличение доступного человеку свободного времени, которое он сам потратил бы на выяснение сказанного в продукте. Если хотите, увеличение субъективной продолжительности жизни.

Это верно для любого информационного продукта; точнее, для любого продукта, который не может состояться без присутствия в нём информационного продукта. Это верно для телевизионных новостей, учебника, дорожного знака, художественного произведения, каталога товаров, священного писания, какого-нибудь абонемента и проч.

Здесь, однако, можно указать, что это лишь часть потребительной стоимости, недостаточная для поддержки меновой стоимости, то есть недостаточная для выставления перечисленного на обмен.

И действительно, если я покупаю сезонку на электричку, чтобы не терять времени на возню с билетами, то это работает только в хорошо известных и возможно более предсказуемых условиях. Новости, интриги, божественные откровения, реклама – они, напротив, используют свою предсказуемость против меня, привлекая моё внимание к неожиданностям; они изнашивают свою предсказуемость, но не поддерживают её.

Значит, информационному продукту как товару нужно что-то ещё, привлекательное для меня как его потребителя (важно: не обязательно как его покупателя) «здесь и сейчас», без расчёта на недостаточно известное будущее.

Ответ и здесь лежит на поверхности: эту привлекательность создаёт переживание. Не обязательно приятное переживание, но обязательно ожидаемое.

Думаю, многие читатели этого блога знают и помнят, что в своих представлениях о человеке и обществе я в решающей степени опираюсь на работу Константина А. Крылова «Поведение».

«Поведение» рассматривает общество как четыре взаимосвязанные сферы деятельности, основанные на различных видах отношений: отношений властных, отношений социальных, отношений собственности и отношений культуры.

Каждое отношение, будучи основанием для некоторого единства норм поведения, создаёт ценность: ценность превосходства, ценность справедливости, ценность пользы, ценность свободы.

Я позволю себе сделать вывод: базовым переживанием будет переживание человеком меры своего соответствия одной из этих ценностей. Насколько я превосхожу окружающих, насколько я справедлив с окружающими, насколько окружающие полезны мне, и насколько я свободен от окружающих.

Получается, что основных, простых, базовых переживаний у человека не так много: всего пять. Остальные переживания – сложные, тонкие и разнообразные, это бесспорно – суть различные комбинации этих пяти.

Замечу, что я уже описал одно такое переживание, самое фундаментальное и необходимое, по умолчанию присутствующее везде: насколько я жив – собственно жизнь, то самое время, которое хорошо или плохо высвобождает всякий информационный продукт. Даже Тетрис, если подумать.

Такое понимание вопроса позволяет понять привлекательность условного информационного продукта, если принять, что за неё в решающей степени отвечает одно из этих базовых переживаний.

Если актуальные человеческие переживания можно представить себе как функцию базовых переживаний, то в порядке ответа на «второй сложный вопрос» привлекательность актуального информационного продукта тоже можно описать и оценить как функцию от привлекательности таких условных информационных продуктов.

Начну с переживания человеком («своего соответствия», далее эта вставка подразумевается) справедливости. Справедливость обеспечивают уклонение от односторонних действий и участие в двусторонних. И я хочу получить соответствующий информационный продукт для того, чтобы иметь тему для общения с другими людьми. Я оцениваю его привлекательность по шкале «есть о чём поговорить». Сплетня.

Пользу обеспечивают участие в односторонних действиях с уклонением от односторонних. Чтобы пережить пользу, мне нужен такой информационный продукт, который поможет мне обойти окружающих и достичь своей цели, пренебрегая их помощью или сопротивлением. Секрет.

Превосходство получается через одновременное участие в односторонних и двусторонних действиях. То есть не просто обходить окружающих, а ещё и говорить с ними об этом. Очевидно, что информационный продукт, который позволил бы мне пережить превосходство, должен быть основан на похвале в мой адрес.

Наконец, свобода состоит в уклонении как от односторонних, так и от двусторонних действий. Здесь тоже вполне очевидно, что информационный продукт, созданный для переживания свободы, должен быть сказкой. Не прямой ложью как инверсией достоверных сведений, а именно что искусством, описанием необычного, не встречающегося потребителю в повседневной жизни.

Итого, сплетня, секрет, похвала и сказка. И жизнь как базис, как бульон для супа. Это и есть компоненты, которые создают привлекательность информационного продукта. Она нужна для того, чтобы поднять его, продукта, потребительную стоимость до уровня, на котором может существовать меновая стоимость как аспект стоимости вообще. Иными словами, чтобы сделать информационный продукт товаром.

Это советская политэкономия, если что.

Как видите, правды и лжи здесь в принципе нет. Да, информация об окружающей реальности, сырьё, может этой реальности соответствовать в разной мере. Эта мера обязательно пойдёт на убыль при производстве информационного продукта, и ещё скорее она пойдёт на убыль в товарном производстве информационного продукта. Товар надо продать, и это главное.

«При трёхстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое он [капитал] не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Стыдливые же были времена, с астрономическими какими-то запросами…

Вернусь к одному замечанию в скобках выше. Привлекательность информационного продукта создаёт причину для его потребления. Однако потребитель и покупатель вовсе не обязаны быть одним и тем же субъектом.

Я не плачу за выпуски новостей, за них платят те, кто хочет, чтобы я новости смотрел. Для этого новости должны быть привлекательны для меня – соответствовали моим вкусам, если придерживаться кулинарной метафоры.

Причины этого? Да всё те же, наблюдаемые невооружённым глазом. Заказчику информационного продукта нужно установить, поддерживать или разорвать какие-то связи со мной. Из вышеизложенного следует, что ему нужно превосходство надо мной (власть), польза от меня (моё невмешательство в его дела по собственной воле), солидарность со мной (единство) или свобода от меня (моё незнание о нём). Всё вместе в разных пропорциях или по отдельности, это уже сам заказ. Правда и ложь здесь что-то вроде «натуральных продуктов» в рекламе, сотрясение динамиков.

«Правда» и «ложь» имеют несомненную, хотя и ограниченную ценность в личном, штучном, натуральном общении. В общении товарном «правду» или «ложь» имеет смысл учитывать в продолжительном платном общении на узкоспециализированную тему, при этом чем уже тема, тем большего внимания заслуживает критерий соответствия исходной информации действительности. Ну да, аналог мелкосерийного и штучного производства на заказ для постоянных клиентов.

Как легко видеть, в современной медиасфере такое проходит по разряду совсем уж вычурной экзотики.

Изложенные размышления позволяют мне предложить следующие мероприятия – нет, не по «выигрышу информационной войны», а по снятию вопроса о ней через максимально возможное ограничение товарного производства в информационной сфере.

1. Создание платных служб по информированию абонента о возможно большем количестве видов и подвидов общественной деятельности (трудовой и нетрудовой) с возможно более глубоким географическим разбиением. Создание службы по поддержанию возможно более полного соответствия сообщений этих служб действительности: реактивно, конечно, по жалобам пользователей, для активного тут требуется универсальная компетентность, что нереально.

2. Создание и поддержание публичных служб по сборке «новостных выпусков» из материалов служб п. 1. Платное или свободное распространение среди частных пользователей ПО и ТО для самостоятельного решения той же задачи.

3. Создание службы информационной экспертизы сообщений из внешних источников. Определение раскручиваемого вообще и продвигаемого на наш рынок информационного продукта зарубежного производства, разбиение его на отдельные тезисы, экспертиза каждого тезиса – не так, как в нынешних «телешоу», а как полагается: дюжина экспертов с различными степениями и весами, дюжина вопросов с ответами «да-нет», и резюме для абонентов, можно в изложении неспециалиста.

4. Создание общего «спортивного» протокола – если хотите, то конституции для любого публичного состязания, любого публичного соперничества за ограниченную награду: что футбольных матчей, что «Поля чудес». Подчинение этому протоколу освещения соответствующих событий службами из п. 1.

5. То же для публичных событий в области культуры и искусства.

6. Создание на казённый кошт и содержание на нём же многочисленного сообщества профессиональных критиков, со своим протоколом публичных выступлений в службах п.1; я бы вообще тут предложил принцип соревновательности в отношении оцениваемого артефакта.

7. Драконовский запрет на рекламу в публичном или в платном вещании, с обязательным затиранием вывесок и запикиванием названий. Я понимаю, что на рекламе мир стоит, лежит и поворачивается, «что за жизнь без пианины» и так далее. Привыкнете, и быстрее, чем кажется. Это я к заказчикам, если что.

8. Постановка на разделённые, принадлежащие государству предприятия по производству своих и адаптации импортных сюжетов, описаний обстановки разных уровней (не люблю слово «сеттинг»), визуальных и звуковых решений, исторических справок, реквизита, программного обеспечения и прочего, что требуется для создания художественных произведений разных видов и жанров – без обязательств применять эти решения. Создание базы данных по ассортименту таких производств со свободным доступом для граждан страны. Добровольная сдача государству прав на художественные произведения с минимально возможной компенсацией затрат на их производство; может быть, с экспертизой критиков из п.6.

9. В развитие п. 8 – выход на перенасыщение местного рынка художественными произведениями «на все случаи жизни» (которые предоставят службы из п.1), сопровождение таким художественным обеспечением наблюдаемых перемен в общественной жизни, итерация и обновление этого обеспечения как решение, альтернативное надрывной и, как правило, фальшивой «новизне».

10. Требование под угрозой уголовного преследования у частного пользователя социальных сетей чёткого указания на размер оплаты и на заказчика для любого платного сообщения.

Вот, собственно, и всё. Прошу занести в мою разбухшую историю болезни. Радикально, да. Полно возможностей обойти. И минимум десятилетие для установки.

Вот только альтернативой в режиме «а можно как-нибудь так?» станут «информационная война», «информационное противостояние», «информационная оборона», «информационное отступление», «информационная осада», «информационная капиту… ну не шмогла я, не шмогла». Зато на всём протяжении будут хорошие продажи.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Нынче у меня тут редко можно увидеть апелляцию к «Поведению». Это не потому, что я охладел. Напротив. Я обобщаю и пакую свои комментарии к этой работе, в письменном виде, и это очень долгое и сложное дело, причём дела рабочие и домашние его не сокращают и не упрощают. А уж добавлять новые комментарии здесь… вот сейчас добавил, теперь думаю, как потом, через месяцы и месяцы, учесть.