Написано несколько месяцев назад под впечатлением от некоторых песен Gorillaz. Бред конечно, но я старался передать настроение :3


На зеленой равнине, окруженной горами, располагалась деревенька, название которой не помнили сами жители. Это место было их домом, и у них не возникало желания называть его как-то иначе, чем "home sweet home". Деревенька обладала меланхоличным настроением населенного пункта, в котором ничего не происходило и не менялось с того дня, когда последний дом был достроен и выбелен краской.
По улицам ходили девушки в белых платках, и носились, звонко смеясь, босоногие дети. Мужчины ловили рыбу в реке, не обращая внимания на табличку "Pool's closed due to AIDS". Идиллия - этим заезженным словом можно точнее всего описать жизнь чудесной общины.
Одной ночью Иван заметил вдалеке на горе мерцающий огонёк голубого цвета. Он тут же выкинул окурок и направился в сторону возвышенности в твердым намерением выяснить, что такое мерцает в два часа ночи посреди девственной равнины. По мере приближения к загадочному свету, Фёдор напевал про себя разные песни, услышанные по радио, которое с трудом ловило станции в столь экстравагантной местности, как равнина, окруженная высокими горами:
"Don't get lost in heaven
They got locks on the gate
Don't go over the edge
you'll make a big mistake"
Последнее слово Петя с наслаждением протянул, демонстрируя ночи свои сомнительные вокальные данные. Арсений понятия не имел что поёт, но ему нравился сам процесс воспроизведения заморских наречий.
Тем временем огонёк становился всё ярче и ярче, и в нём начали проступать очертания чего-то угловатого, но симпатишного. Иммануил как мог всматривался в аномалию, щуря глаза и корча рожи, но не мог различить, что же громоздится впереди. Когда до источника света оставалось всего метров четыреста семьдесят пять-шесть, он (источник) внезапно погас. Иннокентий перепугался, и встал как вкопанный, не зная что делать. Судя по слюням, капавшим из широко открытого рта, шел глубокий мыслительный процесс.
"Уууааауа... абббррарббр.. трашнаааааа.. арф-арф-арф.. хосеть домоооой.... ыыааыыыа... С другой стороны - могут иметь место циклы, согласно которым свет гаснет и загорается вновь."
Размышляя таким образом, Пантелеймон сел прямо на землю и принялся пересчитывать свои пальцы. Это успокаивало его и позволяло сосредоточиться.
Тем временем огонёк снова вспыхнул. Наш безымянный герой вскочил с земли, отряхнулся, досчитал пальцы, и побежал к желанному свету-в-ночи. Приближаясь всё ближе и ближе к цели, Клаус прикрыл глаза рукой, ибо свет становился нестерпимо ярким. Пройдя еще немного, Оливер почувствовал жар, исходивший от неведомого объекта прямо по курсу. Дрейк ослабил галстук-бабочку, и упрямо двинулся вперед. Внимательный читатель может заметить, что на покорение жалких четырёхсот метров у T-800 ушло непростительно много времени. Дело в том, что у мистера Коричневого плохо с математикой, зрением, ловлей мух китайскими палочками и ориентированием на местности, поэтому он вполне мог принять за четыреста метров куда большее расстояние.
Энрике продолжал напевать, коверкая слова и не попадая в ноты. На строчке "When lies become reality, you numb yourself with drugs and T.V." он остановился, потому что жар стал нестерпимым. Сэм достал из кармана бутылку освежающего йогурта (без консервантов!), и глотнул живительной влаги. После чего обмазал йогуртом открытые части тела и в таком виде продолжил путь.
Я мог бы продолжать и продолжать, но наконец наш герой добрался до источника света, и остановился в десяти метрах от него. Источником оказалась телефонная будка, а точнее фонарь над ней, освещавший собственно будку, и небольшой круг земли вокруг. Панчо осторожно подошел у будке, держа мачете наготове, и осмотрел виновника его путешествия. В будке было пусто. Трубка покоилась на рычаге. На одной из стенок висел большой плакат с изображением Статуи Свободы и надписью "Visit great icon of american culture now!". Самая обычная будка. Внезапно налетел ветер, и Макс осознал, что ему очень холодно. Позднее, вспоминая этот случай, он не мог объяснить, почему обмазался йогуртом, приспустил галстук-бабочку, и расстегнул ширинку. Минуту назад Уоррен готов был умереть от жара, исходящего от будки, а сейчас он стоял посреди горного плато, продуваемого всеми ветрами, и ёжился от холода. Нестерпимая яркость света тоже куда-то делась, и перед ним лишь слабо мерцал обычный фонарь. Вернуться обратно тем же путём не представлялось возможным, ибо Скотт по привычке сжигал за собой мосты и доски, перекинутые через лужи. Стью влетел в будку и набрав девять один один, попросил помочь ему добраться до деревни, а будку вернуть обратно на Манхеттен.
Некоторое время он ждал вертолёта или чего-нибудь подобного, но послышались шаги, и на свет вышел мужчина в белом, с палкой на поясе.
Он подошел к Винсенту, и взяв его за руку повел обратно по продуваемому сквозняками больничному коридору, мимо обогревателя, в палату. Было поздно. Лишь тревожный плач цикад разрывал тишину холодной ночи. Дэймону нужен был отдых. Rest is good for the blood.