Эти две истории, как будет понятно после, связаны, но первая – большая и значительная, а вторая маленькая, но подтверждает значительность первой. Впрочем, начиналось все еще раньше. Году эдак в 91, поехал я на астрологическую конференцию в Палангу. Ну, городок – прелесть, конференция – полная дрянь, хотя, надосказать, что я оттуда вынес один важный для себя вывод. А именно, что в мире астрологии очень мало людей, кто понимает предмет, и уж конечно эти люди не ездят на конференции. Или, быть может, у них свои какие-то конференции. Я уехал с совершенно сформировавшейся идеей, что в астрологии, которую я увидел, нет нескольких важнейших моментов. Там не было концепции, и не было критерия истинности выводов. Сам я итоже этим не располагал, но, поскольку варился в собственном соку, то и не особенно обращал на это внимание. Однако, уже летя в саослете обратно, я точно понял, чтодальше так продолжаться не может. С концепцией все было понятно хотя бы на уровне рабочей схемы, а вот критерием... И тут меня осенило. Медицина! Ведь если астролог предполагает, изучая карту, и наблюдая в ней пораженный Юпитер, цирроз печени, а его нет, то он очевидно ошибается. Это уже не химеры психологии, где-то, что для одного жадность, для другого – бережливость. Но легко сказать – медицина. Нужно же в этом что-то понимать! Уходить в мединститут на шесть лет было нереально, да и не настолько глубоко мне это все было нужно. Зачем мне фармакология или гистология, например? Что делать я не знал, но желание было очень сильно. Я где-то в душе понимал, что мненужен союзник, энтузиаст, которого я смогу зажечь, и который сможет нести крест, связанный с медициной. Ногде такого взять? Я решил не торопить события, я знал, что я иду по своей стезе, и что мир непременно будет способствовать выполнению моего плана. И вот, приятель, с которым я работал в паре – мы снимали один кабинет для консультаций, вдруг начал читать лекции по астрологии. Я временами к нему забегал послушать: говорил он очень хорошо, красиво и убедительно. По окончании курса его посетила мысль, которая рано или поздно посещает любого астролога или эзотерика, увидевшего аплодисменты. Он решил предложить всем своим курсантам сдать экзамен и по результатам записаться в ассоциацию астрологов, которую мой приятель тут же и организовывал. Рук у него не хватало и он попросил меня принять участие в экзаменах. Я согласился. Народ был разный, но по большей части вообще было непонятно что и чем они слушали. И вот тут попадается мне девушка, лет двадцати двух, которая все четко понимала, отвечала толково, и говорила грамотно. В общем, я был приятно удивлен. Когда она сказала, что онареанимационная сестра, я понял, что это знак иотпускать ее никак нельзя. Не помню, под каким предлогом, но мы встретились. Долго болтали, бродили где-то. Я сказал, что медицина меня очень интересует, но как к этому подступиться – неизвестно. Лена только вздохнула, и сказала, что медицина – этодля нее несбыточная мечта, что в мединститут без взятки не поступить, а денег у нее нет, да и связей тоже. К тому времени, я уже почти двагода интересовалсяКастанедой, и у меня уже были серьезные успехи. Я знал, что реальностьизменить можно, нужно просто знать, куда и как прилагать силу. И я ей предложил: - Давай так. Я тебе говорю, что нужно делать, ты живешь так, как я говорю в течении года, а будущим летом, я гарантирую, что ты поступишь. В замен, ты меня учишь всему, что услышигь сама. Особенно меня интересует анатомия и физиология. Остальное нарастим со временем. Она удивилась и согласилась. Мы встерчались часто, она рассказывала как у нее получаются мои задания, как на работе... У неас была общая цель и мы были счастливы, двигаясь к ней. Летом она поступила, и никто в это не мог поверить, а осенью началась веселая жизнь у меня. Я вил из нее веревки весь год, она теперьотыгрывалась. Ы пятницу я появлялся в институте, когда в анатомке уже никого не было и до самого вечера делал теже лабораторки, что и она в течение недели. Формалин от трупов разъедал глаза и ноздри, но я очень старался. И вот наступае время зимней сесии. Ленка должна подготовить все кости. Кости – это не так страшно. Но череп!!! Одна только височная кость вмещает 150 названий! Перед сессией она мне звонит и плачет: - Я не сдам сессию! - Что такое? Успокойся! - Все черепные кости разобрали из храгилища на два века вперед, а по картинкам мне не сдать. - Ну, не волнуйся, говорю. Не может бытьтак, чтобы вызода не было. Ну сама посуди, раз уж ты поступила, значитмы все верно делали. Придумается что-то. Не реви! Я, признаться, не имел ни малейшего понятия что делать, когда в тотже вечер позвонила моя знакомая из Харькова и попросила прочесть небольшой цикллекций. Когда на тебя идеттакая «волна», сопротивляться нельзя. Нужно расслабиться и ждать. Я подумал и согласился приехать. Я знал, что что-то должно произойти в связи с этой поездкой. Первый день лекций прошел прекрасно, и меня кто-то из курсантов пригласил вечером на чай. Я согласился, поскольку чего жрать вечером было непонятно. Меня подождали и пошли в метро. По дороге – кажется, это был молодой парень, - вдруг сообщил, что его мама – зав кафедрой пат.анатомии в Харьковском мединституте. Сказал он это просто так, совершенно ни к чему, и я сразу понял, что я приехал, по-видимому, именно для того, чтобы посетить этот дом. Мама оказаласькрупной женщиной, обаятельной, хотя иизрядно эмансипированной. Мы чего-то там ели и пили и вдруг хозяйка говорит, опять же ни с того, ни с сего: - Я как-то принесла с кафедры череп, а мои домочадцы недовольны. НЕ хотите, я вам его подарю? - Конечно хочу, -ответил я, не в состоянии скрыть возбуждения. Она его принесла и протянула мне вруки. Я молча взял, положил в рюкзак. Я был возбужден докрайности, это было непросто странно или любопытно. Я теперь ужеточно знал, что я на верном пути, с которого никак нельзя сбиваться. Мызакончили мединститут, мы провели несколько очень важных серий экспериментов. Но это уже совсем другая история.