Гумилев пишет, что никогда не было и не будет человека, который не ощущал бы себя кем-то: русским, татарином и пр. Как жаль, что он умер, ему было бы, наверное, интересно взглянуть на брешь в своей теории, на меня то есть. Я много раз думал об этом, и как Гренуй в "Парфюмере", "обнюхивал" себя и, как тот не находил запаха, так и я не нахожу ничего внутри, с чем я бы себя ассоциировал. Начнем с того, что даже чисто формальная национальность, которую почему-то пишут в документах некоторых стран, я определить не могу. Слава богу, в Израиле можно было так и написать: "неопределенной национальности". Мой отец был, как он говорит, аргентинец. Но это, я думаю, не так. Скорее всего, он был немец, потомок тех, кто по известным причинам оказался в Аргентине. Но бабка - мать отца была, кажется из индейцев. Мать моя была как будто тоже немка, но из тех, что осели давным давно на Волге. Видимо, поэтому я говорю по-немецеи из рук вон плохо. Но, она не была чистой немкой... Там тоже было намешано множество кровей, припомнить которые уже не представляется возможным. Родился я в Сантьяго де Куба - отец был, кстати, товарищем Че Гевары. Потом они разошлись во взглядах относительно экспорта революции, и более уже не встречались. Мать работала в советском посольстве или кем-то вроде этого, а когда у отца начались проблемы с Фиделем, ему разрешили переехать в Союз, где он вскоре и умер. Таким образом, я прожил на Кубе недолго, лет до двенадцати. И в общем понятно, что больших сентименотов по отношению к этой стране у меня нет. В Созе я закончил университет, но скорее чудом. Поскольку на третьем курсе посадили сразу несколько человек, обнаружив у них книги Солженицына и стихи И. Ратушинской. У меня ничего не нашли, я все держал в голове. Было множество допросов в ГБ, но потом объявился "реальный свидетель" - близкий друг Ирины, который сдал всех. Про меня забыли - показаний того друга хватило бы на весь университет. Ирина села на 7 лет + 5 лет ссылки. Впрочем, просидела всего четыре, подорвала здоровье и лишь благодаря личным хлопотам М.Тэтчер смогла уехать в Англию. Но это отдельная история. Вскоре, приоткрылось "окошко в Европу", и я в него тотчас выпорхнул. По понятным причинам, сентиментов по отношению ко второй родине, у меня тоже не было. Да и нет. По отъезде, кстати, меня лишили гражданства, заставив за это заплатить, что было особенно мерзко. Я долго болтался по Европе и по Израилю, нигде особенно не пуская корней: все это было интересно, но как-то временно. Во Франции нужно быть французом, в Израиле евреем, в Германии немцем, а какой я к черту немец? А иначе смысла там жить нет. Вдоволь наглядевшись на свет, я осел в Канаде - единственной стране, где можно быть никем или же кем угодно. Я в самом деле себя никем не ощущаю, хоть и говорю на нескольких языках. Русский я люблю, это интересный язык, но это вовсе не означает, что я ощущаю себя русским. Ощущал ли я себя когда-то кем-то? Не помню, если честно. Я вообще в последнее время об этом мало думаю...