Недано пришла книжка Паскаля Киньяра. Вообще-то, я прежде о нем ничего не знал и полагался только на аннотацию, которая, врочем, как и всегда, оказалась близка к истине. Он довольно интересный исследователь античной жизни, но не посредством Плутарховской безапеляционной подачи, а с неким совсем иным виденьем. Например, его занимает, среди прочего культура секса тех времен. Это в самом деле оказалось любопытно, но об этом потом. Поразительным оказалось другое. Насколько перекликаются записки Апронении Авиции, представленные Киньяром, с "Записками у изголовья" Сэй Сёнагон. О заимствоании врядли может идти речь. Авиция жила в 5-м веке в Риме, Сэй Сёнагон в 16-м (?) в Японии... Япония была очень изолированная страна, нетерпимая ни к чему иностранному. Итак:

Апронения Авиция
XXI - Вещи, которые даруют чувство покоя
Я люблю скрип повозок на улицах Рима.
Теплые ванны, когда их принимаешь на террасе, в мягких закатных лучах солнца.
Глубокий сон мужчины, познавшего наслаждение.
Тюфяки, набитые травою с берегов Нила.
Звезды - в тот час. когда их постпенно стирает звря.
И терпеть не могу старых людей или, по крайней мере, тех из них, что весь свой век живут со смертью за плечамию

Сэй Сёнагон
То, что родит тревогу
Сердце матери, у которой сын-монах на двенадцать лет удалился в горы.
Приезжаешь безлунной ночью в незнакомый дом.Огонь светильников не зажигают, чтобы лица женщин оставались скрытыми от посторонних глаз, и ты садишься рядом с невидимыми тебе людьми.
Еще не знаешь, насколько можно доверять вновь нанятому слуге. Он послан в чей-то дом с ценными вещами - и не спешит вернуться!
Ребенок, который еще не говорит, падает навзничь, кричит, барахтается и никому не дает взять себя на руки.

Или вот этот кусочек из АА. Чем не японский стих?
XLII Римская весна.
Весна изгнала нас со склонов Яникульского холма. Сорок повозок и сто десять человек тащатся по дорогам.