Необычно началось утро понедельника 21-ого июля для работников московского филиала фирмы "Строэнт", занимающейся распространением элитных строительных и отделочных материалов. В электронном почтовом ящике каждего из сотрудников, общее количество которых было семь, имелось сообщение от генеральнонго директора филиала, Николая Николаевича Скаблова. В сообщении значилось буквально следующее:

---------------------------------------------
Кому: All @ Stroent Moscow
Копия: Skablov, Management Stroent Russia
Тема: Тренинг, четверг 24-ого июля

Дорогие коллеги!

Попрошу всех вас освободить весь четверг 24-ого июля для совместного тренинга, цель которого обеспечить более конструктивную рабочую атмосферу и улучшить сплочённость коллектива. Присутствие обязательно. Постарайтесь к означенному дню доделать все текущие дела, на тренинге мы будем решать только наши проблемы, мобильные телефоны будут отключены. Постоянных клиентов и поставщиков следует оповестить о том, что в четверг офис будет закрыт. Место проведения тренинга - кабинет генерального директора.

Руководство компании возлагает большие надежды на это мероприятие, и я надеюсь, что все вы также разделяете моё воодушевление по этому поводу.

Скаблов

----------------------------------------------

Первым прочитал это сообщение менеджер по продажам Никита Рассказов. Он откинулся на стуле, расстегнул воротник рубашки и скривил рот в скептической улыбочке.


- Нормально, да? - оглядел своих коллег Рассказов. - "Присутствие обязательно". А работа сама, значит сделается?
Другие дочитали послание директора, но комментировать не спешили.
- Не, ну что за тренинг-то? - не унимался менеджер по продажам, - Опять, что ли, в пэйнтбол бегать и водку пить? Это - пожалуйста, это хороший тренинг.
- В скабловском кабинете будешь в пэйнтбол что-ли гонять? - поджала губки Анжела Озерова, на визитной карточке которой значилась должность "менеджер по работе с клиентами". - Подумай, сначала, что говоришь.
- Пафосно как написал, - заметил главный и единственный маркетолог компании, Андрей Коряковцев. - Обычно ведь матом пишет. А тут - "воодушевление"!
- Ну и ладненько, меньше трепемся, больше успеваем - подытожил технический эксперт и директор по закупкам Гаращенко Анатолий Петрович. Он был по возрасту самым старшим в офисе и главным после Скаблова.

Остальные сотрудники компании Строэнт, а именно бухгалтер Елена Ивановна Рябухина, системщик и ответственный за базу данных Антон Белов и помощница директора Ольга Акопян, от обсуждения электронного сообщения отстранились.

В четверг в кабинете генерального директора собрался весь персонал московского филиала. К этому дню кабинет претерпел некоторые изменения. Длинный овальный стол для заседаний сместился в угол, а на освободившемся пространстве в ряд стояли семь стульев. Скаблов сидел на краешке своего массивного стола, что остался на прежнем месте, и загадочно улыбался. Рядом с ним стоял, пританцовывая, белобрысый мужчина в летнем светлом костюмчике, с виду - иностранец. Но больше всего содрутников Строэнта удивила покрытая белой скатертью низкая скамья, что рассположилась перед стульями на расстоянии не более метра. На скамье стояли в ряд восемь тарелок, покрытые, как бывает в хороших ресторанах, когда подают горячее блюдо, блестящими хромированными крышками.

Коллеги расселись. Скаблов соскочил со своего стола и переглянулся с белобрысым. Тот кивнул.

- Друзья, очень рад всех вас здесь видеть, - поприветствовал собравшихся генеральный директор. - Прошу извинить, что отрываю вас от важной работы, но, я уверен, вы скоро поймёте, что дело, ради которого я вас вызвал, не менее важно. А, может, даже и важнее. Вкратце, цель нашей сегодняшней встречи - сделать наш с вами рабочий день приятнее и конструктивнее. Ведь мы тут с вами проводим больше время, чем у себя дома. Да меня жена уже к Анатолию Петровичу ревнует!

С этими словами Скаблов засмеялся и подмигнул Гаращенко. Сотрудники жиденько выразили понимание шутки директора. Иностранец тоже поулыбался, хотя видно было, что ни слова не понимает. В кабинете на полную мощь работал кондиционер. На скамье перед сотрудниками блестели круглые крышки, скрывавшие содержимое тарелок.

- Но давайте всё по порядку, - продолжил Скаблов. - Как вы все, наверное, заметили, всю прошедшую неделю меня на рабочем месте не было. Дело в том, что на прошлой неделе, всё руководство российского Строэнта, включая и крупнейших акционеров, участвовало в специальном тренинге. Это был тренинг, разработанный по новейшим технологиям скандинавских исследователей в области, как говорится, эйч ара. В него входит множество этапов, но один из них, так называемый метод Густавссона-Берга, мы, значит, руководство всей компании, незамедлительно решили провести во всех филиалах Строэнта по всей России. Нам очень повезло - один из авторов этодо уникального метода, господин Юханссон, то есть, извините, Густавссон, согласился присутствовать на нашем с вами собрании и поспособствовать при проведении тренинга по его методике.

Скаблов подошёл к иностранцу, и они долго трясли друг другу руки, издавая какие-то возгласы одобрения. Гаращенко, искушённый в тонкостях корпоративного этикета, зааплодировал, провоцируя своих коллег на подобные же действия. В кабинете стало душно, установился какой-то тяжёлый нехороший запах. Однако, генеральный этого, похоже, не замечал.

- Так вот, - обратился он снова к своим подчинённым, - цель нашей сегодняшней встречи - это сделать так, чтобы работалось нам вместе легко и непринуждённо. Как в одной большой дружной семье. Раньше, при союзе, вот Анатолий Петрович помнит, на предприятиях боролись за сплочённость коллектива. Сейчас скажешь кому-нибудь про сплочённость, а они в смех. А зря. Вот западные учёные не забросили этот путь. Там, в той же Швеции, целый институт всё время трудится над этой проблемой. Поэтому и работают они эффективней, не то чтобы лучше, понимаете, а эффективней и конструктивней. Потому, что ходят на работу как к себе домой, и всё вместе делают, и всё знают о друг друге. Как одна стена, без щербинок, без трещинок.

Скаблов нахмурился, взгляд его стал тяжёлым и неприятным.

- А у нас что? Все тут друг другу чужаки получаются. Никто никому не помогает, а только подножки все ставят. Рассказова хлебом не корми, дай обосрать кого-нибудь. Анжела своей какой-то жизнью живёт, ей лишь бы свалить отсюда пораньше, да на увеселения всякие жопой вертеть. Белов в интернете хуйню про нас пишет, я читал, знаю. Коряковцев вроде бы с Рассказовым дружит, а сам на того же Рассказова кляузы мне строчит. Елене Ивановне какая-то тварь кнопки канцелярские на стул подкладывает. Что ты лыбишься, Анатолий Петрович? Что ты лыбишься, старый пердун? От тебя потом воняет, а тебе и не скажет даже никто. С Олечкой Акопян никто из вас, снобов, дружить не хочет, а она недавно в Москве, ей сложно. Как так можно, а? Да и я сам тоже хорош, закрылся тут в кабинете, начальник, бля..

В кабинете воцарилась атмосфера напряжённости. Сотрудники фирмы уродливо отражались в блестящих поверхностях крышек для блюд. Гаращенко щипал усы. Рассказов вытирал потные ладони о брюки. Акопян покрылась пятнистым румянцем. Озерова хмурилась и смотрела в окно. Коряковцев потирал руками лицо. Белов рассматривал свои ботинки. Рябухова протирала очки кофтой. Никто из них не решался посмотреть друг другу в глаза.

- В общем так, - сказал Скаблов, - у нас тут на лицо проблема, и мы эту проблему будем решать. Для этого мы и пригласили вот господина Юхансо... пардон Густавссона. Будем сплачивать наш коллектив, иной дороги нет. Нам ещё вместе работать и работать.

Сказав это, директор подошёл к скамье и посмотрел на стоящие на ней тарелки с крышками. Морщины, портившие его молодое ещё лицо, разгладились.

- Метод, разработанный господином Густавссоном и его напарником Бергом очень прост. Сплочённости коллектива можно добиться очень просто, если каждый будет знать о другом какую-нибудь интимную личную подробность. Можно сказать, круговая порука, но не совсем. Мы не будем сегодня рассказывать свои потайные секреты, это нам не поможет. Все мы люди разные, а нам необходимо найти, так сказать, как раз общий знаменатель. То, что свяжет нас, и скрепит, и покажет нам, что все мы - одинаковые люди, и и западло другим гавно делать, коль сам... Короче, этот общий знаменатель, который мы ищем находится перед вами, под этими крышками.

С этими словами, Скаблов, с мастерством опытного официанта, открыл крайнее левое блюдо. На нём, в изящной серебряной кокотнице, лежал кал.

В кабинете стало тихо, лишь гудел не справляющийся со своей задачей кондиционер. Глаза сотрудников Строэнта были прикованы к содержимому кокотницы. Иностранец Густавссон увлажнился глазами, и что-то застрочил в блокноте.

-Да, друзья, - нарушил тишину Скаблов, - это то, что вы думаете. Согласно учению Густавссона-Берга, ничто так не сплачивает коллектив, как рассматривание и совместное обсуждение, пардон, говна, принадлежащего членам этого самого коллектива. Потому как данный экскремент, коллеги, это наш с вами экскремент. Кто-то из нас это, извините, высрал, и вот оно перед нами, полюбуйтесь.

Директор рассмеялся.

-Не волнуйтесь, есть мы его не будем. Я смотрю, Олечка побледнела даже. Мы ж не Сорокины какие-нибудь. Но поработать нам с ним придётся. Согласно методике нашего наставника Густавссона, мы теперь вместе, так сказать в процессе дискуссии, должны будем угадать, какой продукт кому принадлежит. И тут я наравне с вами, книжки с ответами у меня нет, они все у шведа нашего.

Скаблов взял ещё один стул, поставил его в ряд с остальными и сел. Теперь восемь человек рассматривали крупную бурую, с глиняным оттенком, колбаску. Персонал безмолвствовал.

- Ну хорошо, я вижу вам сложно начинать, - решил помочь начальник, когда молчание затянулось, - мне тоже на прошлой неделе как обухом по голове... Поэтому я начну уж, так и быть. Но чур, чтоб все подключились потом. Это дело нам всем полезное, вот увидите..

Генеральный надел очки и наклонился вперёд, изучая кал.

- Будем использовать метод от обратного, - заявил он, - уверен, что это не моё творчество. Я, конечно, в унитаз не заглядываю и платочком им не машу, но не помню за собой такого. Мне кажется, это Анатолия Петровича гавёха. А, Петрович, признавайся, твоё произведение?

Галащенко что-то замычал, видимо, не готовый подтвердить это предположение.

- А мне кажется, это Ваша какашка, Николай Николаевич, - сказала вдруг Олечка Акопян. - Вы, может быть, будете смеяться, но чем-то она на вас похожа. Чуствуется в ней какая-то решительность, сила воли. Это, на мой взгляд, какашка лидера.
- Не, это Рябухиной, - включился в обсуждение Коряковцев, - точно вам говорю. Я один раз за ней в сортир зашёл, а там не смылось. Точно такая же плавала.
- Нет уж, - расстроилась бухгалтер, - попрошу. Я такая миниатюрная, а вы из меня какого-то монстра делаете. Это, я думаю, Антон нагадил.
- Наверняка, - поддержала её Анжела, - вон он какой бугай.
- Ну, может, и моя, - с некой гордостью сказал Белов, - я и не такие выдавал, чо там..
- Молодцы! - обрадовался директор, - именно такой диалог нам нужен! Давайте на первый раз не будем затягивать обсуждение, а попросим шведа, показать нам ответ.

Скаблов дал знак Густавссону, тот взял с директорского стола папочку, и начал сверять обсуждаемый кал с фотографиями.

- Анжьела! - объявил он наконец.

Генеральный цокнул языком и похлопал сидящую рядом Анжелу по коленке.

- Вот у нас Анжела даёт, а? - восхитился Скаблов, - каких личинок откладывает! Молодец, девочка, всегда знал, что в тебе это есть. Так держать!

Сотрудники одобрительно кивали. Приступили к рассмотру следующего блюда. Тут уже обсуждение пошло гораздо бодрее. Строэнтовцы, позабыв былой холодок в отношениях, активно дискутировали, высказывали различные мнения, шутили. В результате пришли к выводу, что желтоватая кучка, похожая на расстаявшего снеговика, принадлежит Гаращенко. Так оно и оказалось. "Молодцы!", - кричал Скаблов, обнимая своих работников. "Именно такое взаимопонимание нам нужно!"

Третье обсуждение прошло под знаком юмора. Коряковцев смеялся так, что слёзы лились из его глаз. "Что это за супчик", - визжал весельчак Рассказов. Скаблов рыдал на плече Рябухиной. Иностранец достал фотоаппарат и сделал много снимков удавшегося тренинга. В результате выяснилось, что на экскременте стояла печать Белова.

После четвёртого сеанса Коряковцеву дали прозвище "паштет". Затем сотрудникам принесли обед, который они с аппетитом уплели, активно обмениваясь мнениями о методике Густавссона-Берга. Было очевидно, что они с нетерпением ждали продолжения тренинга. Следующий после обеда объект вызвал невиданные до сих пор дебаты. Обсуждение заняло не менее часа. Сотрудники разделились ровно на два лагеря - одни утверждали что малокалиберные шарики являются работой Акопян, в то время как их противники склонялись к кандидатуре Рябухиной. "Рьябюхина" - объявил сияющий Густавссон, после чего бухгалтер порадовала коллег, сделав имитацию зайца.

В шестом кале, похожем на плитку пластелина, многие сразу узнали почерк самого генерального. Склабов растрогался и, похоже, прятал уже настоящие слёзы. Дальше было уже легче, так как оставалось только два блюда и двое неназванных - Рассказов и Акопян. Уставшие, но уже поднаторевшие в этом деле, строэнтовцы за сорок минут расделались с этими задачками. Под конец тренинга участники выказывали множественные знаки взаимного расположения - хлопали другу по плечу, обнимались, лестно высказывались об умственных и социальных способностях друг друга. Модератор, он же автор успешной методики, Густавссон, вёл протокол, тщательно задокументировав процесс и результаты тренинга.

Когда тренинг закончился, и Густавссон раскланялся под продолжительные аплодисменты участников, строэнтовцы решили закрепить результаты успешного дня совместным ужином с последующим посещением ночного клуба. Скаблов сказал, что все расходы вечера пойдут за счёт компании. Паштет грозился спеть караоке. Анжела обещала провести всё собрание в элитное заведение, куда пускают только по карточкам. "Сейчас только, в одно местечко заскочу!" - оповестила коллег Озерова. "Давай, Анжелка, чтоб не меньше полкило!" - чуть ли не хором напутствовали её сослуживцы.

(с)пизжено