[400x266]
В колонках играет - Серьга - Чужой

Все что происходит – не случайно. Ничто не случайно, ничего наудачу, как писал Бах; начинаешь в это верить в какой-то момент. По крайней мере, в первую часть фразы.
Но почему порой захлестывает так, кажется, несправедливо, что зубы сводит от беспомощности, злобы и тоски? И ты тупо смотришь на протекающую мимо жизнь, ощущая, что из тебя она только высасывает остатки сил и желаний, не давая ничего взамен. Такой своеобразный сумрак, который готов пожрать тебя целиком и чем больше негативных эмоций ты испытываешь, тем радостнее он тебя иссушает. Вот только в книжном сумраке была разлита еще и Сила, а в этом только страх и боль. И оказавшись в нем, ты можешь только бояться и смотреть.
Глупое занятие – смотреть. Просто смотреть, вместо того чтобы жить и бороться. Но это понимаешь тоже в определенный момент, а до того… Сидишь и смотришь. Как Будда. И без капли духовного материализма, просто так. Умирая.
Но подобный процесс противен сути человеческой, я свято в это верю, и не важно какой бы замученной эта суть не оказалась. И противность эта рано или поздно заполнит тропинки и опушки, закоулки и тупики страдающе - наблюдающей души, и вот тогда… Да, вот тогда. Приходит момент. Принятия и отрицания, время начала рывка. Настоящего. Когда встаешь, пошатываясь все сильнее, и осколками догорающего разума объявляешь войну. Объявляешь, не единожды проиграв. Днем, месяцем, неделей раньше.
Глупо? Нет, истинно. Потому что окончательно победить не получается, а если объявить нейтралитет, атакуют, не взирая на зеленые флаги. А проиграть… Проиграть и остаться невозможно. Либо сдаваться в позорный плен, либо проиграть навсегда.
А проиграть навсегда… Это можно, да. Специально проиграть навсегда. Как-то по детски это звучит и в то же время страшно.
Специально. И навсегда.
Предать, размахивая усталостью и отсутствием надежды как индульгенцией перед вечностью и сознавая, что уже не простят, даже если и смогут понять.
Но это можно, дело лишь в отношении к финалу и его необходимости в твоей жизни. А оно всегда разное, отношение это. И нельзя назвать какую-то дискретную его точку истинной на обозримом участке прямой. Оно может измениться. Даже если ты много лет был непоколебимо уверен в чем-то одном, исключающем любые другие варианты. Частица, частица, ты ведь еще и волна…
Хотя и на это все можно плюнуть и разрешиться раз и навсегда. Многим это удалось и… Мы вспоминаем их лишь иногда и к случаю. Они проиграли. Специально и навсегда. Для нас. А для себя?
Невозможно оценить это объективно, выставив какой-то балл в какой-то ситуативной модели. Невозможно! Как можно оценить фатальный коллапс чужой души, если собственное многомирье так часто пугающе непонятно? Но, я к ним не хочу. Больше не хочу.
Это и страшно и радостно, непонятно и ново. Пожалуй, ново – самое точное определение. Я выбрал сторону, мне туда. И потихоньку становится понятно, что суть всего все-таки во мне и в истинном отношении к финалу. Ну, или его необходимости, как кому нравится. И коль скоро где-то в тайниках души начинает зарождаться надежда, разбрасывая беспорядочные отблески на темные своды, я снова рою мерзлую землю в поисках заветного топора, лезвие которого уже давно потемнело от моей собственной крови.
И, наверное, это и есть жизнь, такая, какая она есть: систола, диастола, пресистола… Пока середина не станет вечностью.