это были хорошие времена. все мы были больше похожи на бродяг,
прожигающих свое время в бесцельных перемещениях по городу
и пытающихся сотворить интеллектуальную революцию на кухнях съемных квартир,
в домах, разменявших вторую сотню лет.
работа представлялась нам побочным эффектом жизнедеятельности,
и внутри то сжималось, то разжималось совершенное чувство опьянения и моральной свободы.