[показать]
Вот послушайте-ка!
За городом, у самой дороги, стояла дача. Вы, верно, видели ее? Перед ней еще небольшой садик, обнесенный крашеною деревянною решеткой.
Неподалеку от дачи, у самой канавы, росла в мягкой
зеленой траве ромашка. Солнечные лучи грели и ласкали ее
наравне с роскошными цветами, которые цвели в саду перед
дачей, и наша ромашка росла не по дням, а по часам. В одно
прекрасное утро она распустилась совсем - желтое, круглое,
как солнышко, сердечко ее было окружено сиянием ослепительно
белых мелких лучей-лепестков. Ромашку ничуть не заботило,
что она такой бедненький, простенький цветочек, которого
никто не видит и не замечает в густой траве; нет, она была
довольна всем, жадно тянулась к солнцу, любовалась им и
слушала, как поет где-то высоко- высоко в небе жаворонок.
Ромашка была так весела и счастлива, точно сегодня было
воскресенье, а на самом- то деле был всего только
понедельник; все дети смирно сидели на школьных скамейках и
учились у своих наставников; наша ромашка тоже смирно сидела
на своем стебельке и училась у ясного солнышка и у всей
окружающей природы, училась познавать благость божью.
Ромашка слушала пение жаворонка, и ей казалось, что в его
громких, звучных песнях звучит как раз то, что таится у нее
на сердце; поэтому ромашка смотрела на счастливую порхающую
певунью птичку с каким-то особым почтением, но ничуть не
завидовала ей и не печалилась, что сама не может ни летать,
ни петь. "Я ведь вижу и слышу все! - думала она. -
Солнышко меня ласкает, ветерок целует! Как я счастлива!"
В садике цвело множество пышных, гордых цветов, и чем
меньше они благоухали, тем больше важничали. Пионы так и
раздували щеки - им все хотелось стать побольше роз; да
разве в величине дело? Пестрее, наряднее тюльпанов никого
не было, они отлично знали это и старались держаться
возможно прямее, чтобы больше бросаться в глаза. Никто из
гордых цветов не замечал маленькой ромашки, росшей где-то у
канавы. Зато ромашка часто заглядывалась на них и думала
"Какие они нарядные, красивые! К ним непременно прилетит в
гости прелестная певунья птичка! Слава богу, что я расту
так близко - увижу все, налюбуюсь вдоволь!" Вдруг раздалось
"квир-квир-вит!", и жаворонок спустился... не в сад к
пионам и тюльпанам, а прямехонько в траву, к скромной
ромашке! Ромашка совсем растерялась от радости и просто не
знала, что ей думать, как быть!
Птичка прыгала вокруг ромашки и распевала. "Ах, какая
славная мягкая травка! Какой миленький цветочек в
серебряном платьице, с золотым сердечком!"
Желтое сердечко ромашки и в самом деле сияло, как
золотое, а ослепительно белые лепестки отливали серебром.
Ромашка была так счастлива, так рада, что и сказать
нельзя. Птичка поцеловала ее, спела ей песенку и опять
взвилась к синему небу. Прошла добрая четверть часа, пока
ромашка опомнилась от такого счастья. Радостно-застенчиво
глянула она на пышные цветы - они ведь видели, какое счастье
выпало ей на долю, кому же и оценить его, как не им! Но
тюльпаны вытянулись, надулись и покраснели с досады, а пионы
прямо готовы были лопнуть! Хорошо, что они не умели
говорить - досталось бы от них ромашке' Бедняжка сразу
поняла, что они не в духе, и очень огорчилась.
В это время в садике показалась девушка с острым
блестящим ножом в руках. Она подошла прямо к тюльпанам и
принялась срезать их один за другим. Ромашка так и ахнула.
"Какой ужас! Теперь им конец!" Срезав цветы, девушка ушла,
а ромашка порадовалась, что росла в густой траве, где ее
никто не видел и не замечал. Солнце село, она свернула
лепестки и заснула, но и во сне все видела милую птичку и
красное солнышко.
Утром цветок опять расправил лепестки и протянул их, как
дитя ручонки, к светлому солнышку. В ту же минуту
послышался голос жаворонка; птичка пела, но как грустно!
Бедняжка попалась в западню и сидела теперь в клетке,
висевшей у раскрытого окна. Жаворонок пел о просторе неба,
о свежей зелени полей, о том, как хорошо и привольно было
летать на свободе! Тяжело-тяжело было у бедной птички на
сердце - она была в плену!
Ромашке всей душой хотелось помочь пленнице, но чем? И
ромашка забыла и думать о том, как хорошо было вокруг, как
славно грело солнышко, как блестели ее серебряные лепестки;
ее мучила мысль, что она ничем не могла помочь бедной
птичке.
Вдруг из садика вышли два мальчугана; у одного из них в
руках был такой же большой и острый нож, как тот, которым
девушка срезала тюльпаны. Мальчики подошли прямо к ромашке,
которая никак не могла понять, что им было тут нужно.
- Вот здесь можно вырезать славный кусок дерна для нашего
жаворонка! - сказал один из мальчиков и, глубоко запустив
нож в землю, начал вырезать четырехугольный кусок дерна;
ромашка очутилась как раз в середине его.
- Давай вырвем цветок! - сказал другой мальчик, и
ромашка затрепетала от страха: если ее сорвут, она умрет, а
ей так хотелось жить! Теперь она могла ведь попасть к
бедному пленнику!
- Нет, пусть лучше останется! - сказал первый из
мальчиков. - Так красивее!
И ромашка попала в клетку к жаворонку. Бедняжка громко
жаловался на свою неволю, метался и бился о железные прутья
клетки. А бедная ромашка не умела говорить и не могла
утешить его ни словечком. А уж как ей хотелось! Так прошло
все утро.
- Тут нет воды! - жаловался жаворонок. - Они забыли
дать мне напиться, ушли и не оставили мне ни глоточка воды!
У меня совсем пересохло в горлышке! Я весь горю, и меня
знобит! Здесь такая духота! Ах, я умру, не видать мне
больше ни красного солнышка, ни свежей зелени, ни всего
божьего мира!
Чтобы хоть сколько-нибудь освежиться, жаворонок глубоко
вонзил клюв в свежий, прохладный дерн, увидал ромашку,
кивнул ей головой, поцеловал и сказал:
- И ты завянешь здесь, бедный цветок! Тебя да этот
клочок зеленого дерна - вот что они дали мне взамен всего
мира! Каждая травинка должна быть для меня теперь зеленым
деревом, каждый твой лепесток - благоухающим цветком. Увы!
Ты только напоминаешь мне, чего я лишился!
"Ах, чем бы мне утешить его!" - думала ромашка, но не
могла шевельнуть ни листочком и только все сильнее и сильнее
благоухала. Жаворонок заметил это и не тронул цветка, хотя
повыщипал от жажды всю траву.
Вот и вечер пришел, а никто так и не принес бедной птичке
воды. Тогда она распустила свои коротенькие крылышки,
судорожно затрепетала ими и еще несколько раз жалобно
пропищала:
- Пить! Пить!
Потом головка ее склонилась набок и сердечко разорвалось
от тоски и муки.
Ромашка также не могла больше свернуть своих лепестков и
заснуть, как накануне: она была совсем больна и стояла,
грустно повесив головку.
Только на другое утро пришли мальчики и, увидав мертвого
жаворонка, горько- горько заплакали, потом вырыли ему
могилку и всю украсили ее цветами, а самого жаворонка
положили в красивую красненькую коробочку - его хотели
похоронить по- царски! Бедная птичка! Пока она жила и
пела, они забывали о ней, оставили ее умирать в клетке от
жажды, а теперь устраивали ей пышные похороны и проливали
над ее могилкой горькие слезы!
Дерн с ромашкой был выброшен на пыльную дорогу; никто и
не подумал о той, которая все-таки больше всех любила бедную
птичку и всем сердцем желала ее утешить.
(c) Г.Х. Андерсен