Не могу не есть мяса - начинаю терять силы и перестаю нормально соображать. Хотя каждый раз стараюсь не думать о том, каким милым был тот поросеночек, которого я сейчас жарю или каким лапочкой был тот кролик, пюре из которого я даю своему крошечному сынишке. Не могу не носить кожи и меха - мне слишком жарко или слишком холодно и плохо в синтетике, да и не верю я, что ее производство более экологично, чем выделка шкур.
При всем при этом мне очень жалко животных и мне понятны и близки многие идеи зоозащитников.
Может быть, истина где-то посередине? Ведь в природе животные тоже убивают друг друга ради пищи, пищевые цепи и видовой баланс никто не отменял. Человек -такое же животное, что бы он там себе ни возомнил. Может быть смысл именно в строгом ограничении потребностями, а если уж приходится убивать животное, то делать это максимально безболезненно (а не так, как на птицефабриках подвешивают на крюки еще живых кур, а только потом убивают их током). Да, может быть зимняя шуба из меха,потому что иначе холодно, но не может быть меховое боа на вечернем платье, потому что это просто понты. На эту тему мне очень нравится отрывок из повести М. Семеновой "Пелко и волки":


"Было дело – однажды весною Пелко наткнулся в лесу на молодую лосиху, жестоко мучившуюся чревом. Никак не могла разрешиться от первого бремени: не так шёл у неё большеголовый теленочек. Пелко на всю жизнь запомнил глаза бедной лосихи и мохнатую серую тень, дожидавшуюся чего-то в ближних кустах. Пелко, вооруженный тугим охотничьим луком, не дал волку приблизиться, меткой стрелой расчесал душегубу свалявшуюся шерсть между ушей. Приласкал, добрым тихим словом приучил к себе изнемогавшую лесную жену, стал гладить больное брюхо и наконец помог, как помогал дома коровам и ручным лосихам, телившимся под крышей… И долго провожал чащей бурую красавицу, целовавшую длинноногое беспомощное дитя. Никогда не обнимавший пригожих девчонок, он и женщине сумел бы помочь, приключись такая нужда.

Мать с отцом похвалили его, хотя он тогда вернулся в голодный дом без добычи. Мать с отцом поняли, что вот теперь-то лес никогда не даст их сыну пропасть – от голода, от холода ли, у зверя ли в когтях… Мать сама причесала его, усталого, пододвинула ему сушеную рыбешку, сбереженную – Пелко это смекнул – из собственной скудной доли…

Не так вышло, когда он, коротая дождливый вечер, поведал про лосиху Ахти и его домочадцам. Посмеялись молодые слуги, посмеялись языкатые служанки, а сам Ахти покачал головою:

– В диком лесу вы, Щуки, живете. Пора бы уже тебе, Пелко, набираться ума. Мог бы той лосихой весь дом накормить и ещё сколько впрок заготовить!

Пелко рта не раскрыл в ответ, но про себя ужаснулся. Такое говорить, лесом живя! Кто слыхал, чтобы долго была удача хапающему без счета, в три горла, в пять рук, тому, кто не просит прощения у добытого зверя, у лесных пичуг за обобранную ягодную поляну, тому, кто, распахивая новое поле, не оставляет на нём дерева для отдыха небесным орлам! Как не вытащить из полыньи провалившуюся лисицу и не отпустить её в лес, как вообще жить на свете без совести, без чести, зачем, ради чего?.. А поди же ты: именно так вот и вел себя Ахти, онежский людик из рода Гусей, и ничего, дом его стоял крепко и рушиться не собирался… И бегал по двору страшенный чёрный пес с налитыми кровью глазами: Ахти бил его суковатым поленом, бил впрок, без всякой вины, чтобы злей сторожил обильное хозяйское добро. Пелко как-то подошёл покормить голодного пса – и еле увернулся от длинных клыков. Тут и оказалось, что он единственный во всем доме умел обращаться с собакой. На другой день чёрный Мусти лизал ему руки, а Пелко искал клещей у него на голове и в ушах. Вытаскивал их, насосавшихся, с горошину каждый, и давил сапогом…

А потом Ахти поручил ему зарезать свинью. Что ж, и это было для Пелко делом привычным. На Неве издавна выкармливали свиней и брали у них жир, мясо, щетину, крепкую красивую кожу. Зная обычай, ижор первым долгом принёс воды и согрел её над очагом, отвел свинью в угол двора и ласково, тщательно вымыл. Свинка знай себе хрюкала, радуясь осеннему солнышку и непривычной чистоте. Подошёл чёрный пес, посмотрел, что происходило, и улегся неподалеку. Потом вдруг ощетинился, зло показывая зубы: через двор шагал Ахти-хозяин.

– Что возишься? – спросил он нетерпеливо. – Палить пора.

Пелко опустился на корточки, почесал свинке за ухом.

– Не сердись, – сказал он ей шепотом, так, чтобы не услышал хозяин. Быстро кольнул охотничьим ножом – свинья ткнулась рыльцем в мокрую землю, не успев испугаться.

– Мясо будет вкуснее, – угрюмо проговорил Пелко и выпрямился, пряча нож."

Как-то так...