- Чего ты боишься? – спрашивает он, улыбнувшись.
- Я? Ничего… - тихо шепчу я, хотя коленки мои дрожат.
- Я не причиню тебе вреда, обещаю… - говорит он и берёт меня за руку.
- Я знаю, что не причинишь. Я верю тебе, как никому другому. – я закрываю глаза, потому что врать совсем не умею.
- Тогда идём?- он опять улыбается… Он всё понимает. А я его боюсь. Почему? Я сама не знаю.
- Ну? Раз доверяешь, идём.
И я переступаю порог родного дома, зная, что обратно уже не вернусь.

***

Первое моё первое воспоминание-это моя сестра. Странно, но именно она мне так глубоко запала в память… Я никогда не видела её, потому что она умерла, когда мне было что-то около года. Родители её очень любили, хотя она была настоящей мятежницей. Бастовать, кричать, не повиноваться, всё делать наоборот. Вот я и помню её громкий голос: «Заткните это чудовище!!!» (Это про меня кстати). «Она орёт и орёт!! Я работаю над новыми лозунгами, а она меня сбивает! Вставьте ей кляп в рот!!!». Родители что-то отвечают, а я конечно продолжаю заливаться.
Примерно через месяц её сбила машина. Я не помню живой сестры, хотя видела её фотографии. Она очень красивая, и, просматривая альбомы, я горжусь, что у меня такая симпатичная сестра. И хоть мама говорит, что мы, как две капли воды с сестрой, я знаю, что она гораздо лучше.
Стоя перед зеркалом, я гляжу на светлые длинные волосы, которые не разу не красила и думаю, что сестра зря стала брюнеткой.
Но напомню, она была мятежницей… А я… Я всегда тихоней. Девочкой-школьницей в форме и отличными оценками. И всегда я завидовала сестре не только за нормальную фигуру (ибо у меня кости торчат во все стороны, обтянутые сухой кожей) и приличный рост ( я в кого-то, сама не знаю в кого выросла до метра сорока и дальше расти совершенно не собиралась) но и характер, которого у меня отродясь не было. Сейчас я себя зло называю мямлей, когда снова иду на поводу у кого-то.
У моей сестры, как рассказывает мама, всегда было куча парней вокруг, друзей… Я же всегда была одна.

***

Я никак не хотела проснуться. Вчера, с таким трудом заснув, выпив не одну таблетку снотворного, я всё-таки легла в постель. Меня долго мучали мысли, снотворное явно не хотело помогать.
«Выброшу эти дурацкие препараты! И к врачу ходить больше не буду! Не могу! Он мне всё равно ничем не помогает.» - с злостью подумала я.
Потом взяла какой-то дамский журнал и стала читать его. Там писали про то, как правильно пользоваться кремом для загара, но меня это не интересовало, меня с недавнего момента вообще не интересовало ничего.
Я просматривала страницу за страницу глупых замечаний о том, какие тени в этом сезоне модные и какой помадой мажется Бритни Спирс, как вдруг наткнулась на…
На глянцевом листе была огромная статья с фотографией… моего жениха.
Мои глаза сами собой упёрлись в обзор статьи, хотя я знала, что там написано наизусть.
«Алексея Константинова, хозяина сети магазинов поймали на подмене документов и воровстве. Только богатый вор попытался скрываться от правоохранительных органов, но от смерти не скрылся. Недавно поступили сведения о том, что его машина взорвалась.»
«Написано-то как криво…» - подумала я, чувствуя, как по щеке бегут слёзы. «Они его не знают… Никто… Он ни в чём не виноват. Просто его подставили. Я не верю, что он – преступник…»
Я рыдала и думала, что я – бесхарактерная амёба, которая просто влюбилась, как дура и сама себе что-то придумывает… Что моя сестра никогда бы так не поступила. Она сразу бы поняла, кто перед ней. Она всё говорила бы в лицо. Не то, что я. Я ведь ничего не знала о Алёше… Ни прошлого его, ни настоящего. Просто любила, а он… Он… Отвечал ли взаимностью?.
И вот теперь, когда его машина взорвалась, а все вокруг говорят, какой он плохой, как обманул государство и даже в глянцевом журнале пишут про это, я не знаю, кто он мне, и кто ему я.
Я размышляла и глотала слёзы, которые текли и текли, тихонько переходя из истерики в тихое хныканье.
Врач говорит, что я не должна читать романы и детективы, а также газет и желтую прессу, чтоб не дай Бог не наткнуться на то, что меня ранит.
Я ему честно поведала тогда, что только чтение меня успокаивает. Врач вручил мне два десятка дамских журналов и посоветовал почитывать энциклопедии. Но я всё же выбрала журналы, в сотый раз подумав, что надо бросить это занятие – ходить к психиатру. Только вот мама расстроится. Она считает, что разговоры с врачами высшего класса помогут мне справится с болью. А про Алёшу теперь она говорит, как все. Вор, обманщик… А я всё равно не верю.
И вот на такой нотке я вдруг не заметила, как заснула. Провалилась в глубокую яму. И спала бы наверное долго, до самого вечера, но меня разбудил противный писк телефона. Я не понимала, что так мерзко пищит и решила, что, впрочем, мне это снится.
Но сон улетучился, и я еле-еле приоткрыла веки.
Телефон в моей квартире был только один: старый аппаратик в коридоре. Я сделала огромное усилие, доползла до прихожей и схватила орущую трубку.
- да… - тихо вздохнула я.
- Дочка! У тебя усталый голос! Что такое? Опять плакала? Зачем? Смотрела фотографии опять? Я же все сожгла! Или что-то ты припрятала от матери? Что ты молчишь?
Я вспомнила, как мама кинула в камин наши снимки, где мы с Алёшкой – счастливые, влюблённые гуляем по улицам Рима, где были прошлым летом. У меня навернулись слёзы, но я справилась с собой и выдавила слова:
- Мама, я спала…
- Спала? Вот видишь, доктор тебе помог!!!
- Да, наверное… А фотографии я тебе все отдала.
- Таня, у тебя какой-то расстроенный голос.
- Мам, я вчера в журнале, что мне дал врач, нашла статью про Алёшу.
- И что? Выкинула бы.
- Я так и сделаю. Я просто заснула.
- У меня, кстати, радостная для тебя новость!!
- Да? Какая?- без участия протянула я.
- Танюша, приезжает Людочка!!!- завизжала мама, а я ужаснулась. Люда – моя старая подруга. Мы были с ней в детском саду, в школе и везде вместе. Наши мамы также дружили с нежных лет и решили, что и мы должны быть неразлучны. А мы в свою очередь всегда друг друга ненавидели. Точней я, по своей безпозвоночности, как всегда подчинилась маме и молча ходила повсюду с Людой, так же молча её не переваривая. А Люда вот молчать не умела и ловко строила за моей спиной козни и разводила сплетни. Благодаря ей, вся моя жизнь превращалась в ад, но я как всегда молчала, потому что скромность и безобидность была в моей натуре.
Недавно Люда уехала в Израиль на постоянное место жительства, чем меня только обрадовала. Мама же думала, что я жутко страдаю из-за того, что моя «любимая» подруга помахала нам всем ручкой. И вот теперь она вернулась, и это точно добьёт меня…
А мама продолжала заливаться:
- Вот уж вы вместе погуляете! Ты отведёшь душу, не одна всё-таки. Людочка маму едет проведать и конечно к нам зайдёт. Ах, как я рада! Ты, конечно, придёшь к ней на встречу?
«Нет! Нет! Нет» - кричала моя душа, изнывая от тоски. А флегматичное создание как всегда ответило:
- Да, мамочка, конечно, я с ней встречусь.
Мама что-то прощебетала про то, что всё хорошо, что без этого вора я отлично буду теперь жить, рассказала о какой-то новой сотруднице и наконец распрощалась.
Я без сил рухнула на диван в гостиной, как вдруг телефон вновь зазвонил.
- Танюша!!! – послышался из трубки противный голос.
- Людочка!!! – закричала я, вздыхая.
- Сегодня в кафе «Бурый медведь», знаешь, где это?
- Да, во сколько?
- В три! Приходи, Танечка, и оденься поприличней, и очки лучше одень тёмные, хорошо?
Я сжала кулачки от злобы и ответила:
- Конечно, конечно, милая…
Люда бросила трубку, а я уселась на пол.
Ну вот… Докатилась.
***

Я надела джинсы и кофту, привела себя в порядок и глянула на улицу.
Там хмурилось осеннее небо. Собирался дождь. Какие тут очки? Но футляр с ними я всё же бросила в сумку.
Взяв такси, я добралась до кафе, зашла и огляделась. Нигде я не могла найти глазами Люду. Вдруг меня позвала дама за столиком у окна. Посмотрев на неё, я подумала, что это не Людка, но кто же, оставалось загадкой. А сильно накрашенная тучная тётка в шляпке и цветастой кофте продолжала махать рукой.
Я вздохнула и всё-таки пошла к даме. Вдруг узнала меня мамина какая-нибудь знакомая.
А баба заорала Людиным голосом:
- Танька!!! Привет, подружка! Я же просила одеться прилично! А ты! Всё под девчонку косишь!
Я ужаснулась. На 27-ом году жизни, будучи одногодкой со мной, Люда выглядела на сорок с небольшим.
- Ты тоже отлично выглядишь. - уныло сказала я.
- Слушай, я слышала про твоего вора… Мне мама звонила из России, рассказать эту жуткую историю… Ужас… Моя подружка Танька чуть не выскочила замуж за преступника…
Люда пропела всё это, широко улыбаясь. И слону было бы понятно, что она торжествовала, издеваясь надо мной.
- Смотри, я тебе газетки принесла… Тут всё про твоего убийцу, даже твоя фотка с ним есть…
Я сидела не живая, не мёртвая. Мне хотелось вылить уплетающей мороженое Людке коктейль на голову, закричать, заплакать. Но я лишь кротко ответила:
- Люда, я всё это видела. Не трави душу.
- Да? И этот видела? И этот?- Люда продолжала сувать мне в лицо какие-то жёлтые журналы.
- Люда, может, лучше погуляем?
Я рассеянно глянула на журналы, сдержала слёзы, вздохнула и посмотрела в сторону огромного окна. И вдруг я увидела, что около витрины стоит Алёша и смотрит на меня ласковым взглядом. У меня закружилась голова, всё поплыло, и я опять очутилась в какой-то яме.
***
- Эй! Таня! Чего это ты!
- Девушка!! Девушка! Может скорую вызвать?
Вокруг кто-то орал, пищал, кричал… А я лежала будто в вакууме и понимала, что теперь мне и психиатр не поможет, я просто тронулась умом и мне являются галлюцинации.
Я открыла глаза и жалобно попросила воды. Мне подали стакан, я жадно выпила его и встала.
- Простите, я просто плохо себя чувствую.
- Хм! – громко заметила Люда. – Мама твоя звонила. Просила напомнить, что тебе в шесть к психиатру. Что, подруга, с катушек слетела?- и вроде бы неслышно добавила: - Вот и пара: вор и больная.
- Ну ладно, Люда, я пойду… - робко молвила я.
- Мы даже не поболтали!
- Мне надо себя ещё в порядок привести. Чувствую себя я неважно. Прости, давай потом встретимся?
- Ладно, Танька. Только выйдём По-отдельности и очки одень. А то вдруг кто скажет, что я ходила с преступницей.
Я хотела спросить, какое преступление совершила, но промолчала, нацепила очки и вышла из кафе, заметив, что Люда заказала себе ещё мороженого и никуда не торопиться.
Я же опять вызвала такси, плюхнулась на заднее сиденье семёрки и устало назвала адрес. Уже у дома я заметила, что и на первом сиденье есть пассажир. Вдруг машина остановилась и мужчина, что сидел впереди, вышел. Предварительно он обернулся, и я узнала лицо Алёши. Я ошалело прильнула к окну, но человек скрылся в подъезде, а такси тронулось.
***
- Татьяна, легко ли вы заснули сегодня?
- Не очень, доктор. Я почитала, подумала и заснула.
- Я же говорил, что всё у нас выйдет. Сегодня – новый тест. Подойдите к окну и опишите пейзаж за ним.
Я встала и медленно побрела к балкону. Я тихо начала:
- Небольшие посаженные деревья… Лес вдалеке… Осенние листья… Тёмное небо… Дождь.. Алёша… Алёша?!
Во дворе стоял мой жених – живой, в сером свитере, небритый, лохматый и смотрел на меня, стоящую у окна первого этажа.
- Алёша!!! Алёша!!! – заорала я, пытаясь открыть неподдающуюся дверь на балкон.
Но вдруг человек исчез, и я поняла, что это моя фантазия.
- Доктор… Я пойду домой. Я очень устала сегодня. Давайте перенесём наше .. Эмм… занятие.
- Да, вы выглядите усталой. Идите, отдохните, а завтра мы поговорим.
Я выскочила на улицу и побежала туда, где только что видела своего Алёшу. Но дворик был пуст, и я побрела домой, дав волю слезам.
***
Утром я сидела на кухне и пила зелёный чай. Часы протикали восемь утра, я же, завернувшись в плед, рыдала и пила гадкий напиток, который, говорят, успокаивает.
Я плакала, а чай мне ничем не помогал…
Вдруг дверь в прихожей заскрипела. Я отлично знала, как открывается моя дверь, и сейчас её именно открывали.
Я ещё крепче замоталась в плед, думая: будь что будет. Мне было всё равно.
В коридор кто-то зашёл, стоя там.
Я всё же тихо спросила:
- Кто там? Откуда у вас ключи?
Из коридора вышел Алёша и так же тихо ответил:
- Ключи? Ты мне их сама давала, помнишь?
Я не верила своим глазам, а он встал на колени
и стал целовать меня, хотя я не отвечала ему тем же. Я просто застыла, не зная, что делать.
Он вдруг начал плакать. Говорить, что он хотел лёгких денег, а ничего не получилось. Что он не хотел платить налоги… Что-то ещё говорил… Он ныл у меня на руках, а я вдруг поняла, что я его не люблю. Что я его не знаю. Что он – чужой мне человек. Что я его боюсь… Что мне он не нужен…
- Я жив, Таня! Я имитировал свою смерть. Поедем со мной! Будем вместе скрываться! Ты напишешь записку, что ты утопилась из-за меня, что не ищите меня, я хочу покоиться на дне реки, что это твоя последняя воля. Мы заработаем ещё денег. Уедем в другую страну, Тань…Да?
- Да.. – гулко отзывается мой голос.
***
- Чего ты боишься? – спрашивает он, улыбнувшись.
- Я? Ничего… - тихо шепчу я, хотя коленки мои дрожат.
- Я не причиню тебе вреда, обещаю… - говорит он и берёт меня за руку.
- Я знаю, что не причинишь. Я верю тебе, как никому другому. – я закрываю глаза, потому что врать совсем не умею.
- Тогда идём?- он опять улыбается… Он всё понимает. А я его боюсь. Почему? Я сама не знаю.
- Ну? Раз доверяешь, идём.
И я переступаю порог родного дома, зная, что обратно уже не вернусь.
И вдруг я останавливаюсь.
- Что?
- Нет, я не пойду.
- Почему?
- Алёша, я не люблю тебя. Я буду жить отдельно от тебя, новая жизнь, которая не будет связана с тобой…
- Таня? Неужели ты ответишь мне нет?
- Да! Я говорю «Нет». Я не хочу быть с тобой.
Вдруг он мне даёт пощёчину.
- Ты – моя девушка. Ты будешь со мной. Я так сказал!
- Нет!!! Нет! – кричу я. Во мне просыпается моя сестра, и мы не хотим больше слёз… Мы больше не скажем «да»…
И я вырываюсь и убегаю. Бегу я долго, не разбирая дороги. Понимаю, всё… Больше он не бежит за мной. Больше он меня не тронет.

***
Алексея Константинова поймали при попытке пересечь границу. Он писал мне, но я сжигала его письма, не читая.
В тот день, когда он меня хотел взять с собой, в то утро, после того, как я остановилась, я пошла на могилу к сестре. Я долго сидела и смотрела на такие похожие на мои глаза и говорила спасибо сестре, за то что её мятеж проснулся во мне.
Теперь я научилась говорить «нет», а недавно высказала Людке всё, что про неё думаю при маме.
И жизнь моя налаживается с каждым днём.