Честно предупреждаю, что тут в некоторых местах Граф откровенно хулиганил... О:-)
Но - исключительно из глубокой любви к персонажам )

Глава 3
В лазарете день ото дня становилось все более и более шумно. Студенты выздоравливали, однако пока все еще оставались в отдельном помещении. И потому, закрывая за собой дверь лаборатории, Хельга в который уже раз подумала, что молодой барон пришел на помощь как нельзя кстати. Правда, немного грустно было понимать, что ради других учеников Гонт вряд ли бы оказался здесь. Однако Хельга привыкла судить о людях по делам, а не по намереньям.
Грегори склонился над котлом, настолько погруженный в свое занятие, что даже не заметил появления бывшей наставницы. Его движения, в повседневной жизни более резкие, во время работы становились на удивление плавными. Волосы он, как и Салазар, собирал и аккуратно закалывал. И хотя красивое лицо молодого барона не имело ничего общего с до гротескности резкими чертами Слизерина, в этот момент они показались Хельге очень похожими. Впрочем, и Салазар выделял этого юношу среди прочих и был даже по-своему привязан к нему. Привязан как… к сыну?
Хельга покачала головой, отгоняя лишние мысли. Чужая жизнь – тайна за семью печатями, даже если в душе ты давно привык не считать тех или иных людей чужими.
- Добрый день, Грегори, - поздоровалась Хельга, и Гонт вздрогнул, только сейчас заметив, что она вошла. – Вы сегодня еще не обедали?
- Нет, я… - молодой человек посмотрел в сторону котла. – Я бы хотел закончить… Почти закончил.
Гонт регулярно готовил зелья для студентов, при этом в мягкой форме уведомив Хельгу, что, как Слизерин, составлять каждому отдельное лекарство он не сможет. Во-первых, он, Грегори Гонт, не мастер, а во-вторых, у него ждет решения куда более сложная проблема. Упрекать его Хельга не могла – молодой барон и так проводил в лаборатории практически все время, удаляясь лишь для краткого сна. И если студенты, пусть медленнее и несколько тяжелее, чем раньше, но все-таки поправлялись, то с Салазаром дело обстояло куда хуже. Гонт экспериментировал с модификациями зелья, стараясь охватить все возможные риски. Работа осложнялась тем, что зелья по тому списку, что надиктовала ему Саласия, явно принимались в каком-то определенном порядке, ибо в некоторых из них находились взаимоисключающие компоненты – а Грегори сейчас нужно было объединить их в нечто целое. Понимая, что сразу ему это не удастся (если удастся вообще), молодой барон решил сделать ставку на две-три самые опасные зоны, а потом уже пытаться добавлять остальное.
К настоящему моменту Гонту удалось объединить с исходным зельем шесть дополнений, и уже начали появляться признаки, что работа была проделана не зря. Состояние Слизерина стабилизировалось, хотя в сознание он так и не пришел. Впрочем, Хельга подозревала, что барон лично препятствует этому, и не ей было винить молодого человека. Она сама не представляла, как можно лечить воспринимающего реальность Салазара, не опасаясь активного противодействия с его стороны.
Гонт забрал из котла приготовившееся зелье и, кивнув Хельге, покинул лабораторию. Наступало время для общения, в котором Грегори никогда не участвовал. Он вообще держался максимально отстраненно, будто по-прежнему чувствуя себя одним из студентов.
- Еще немного, и никакие чары школу не спасут, - оказалось, что задумавшаяся Хельга по выработанной за месяц с лишним привычке уже добавила Зеркального зелья в чашу с водой и теперь слышала голос Ровены. – Представляешь, Годрик вчера ночью отловил двух своих студентов в паре шагах от подземелий – пытались прорваться.
Хельга недоверчиво хмыкнула.
- У Годрика еще остались такие наивные ученики? Салазар же не заклинает – а проклинает, дети такого не учили и учить никогда не будут… По крайней мере, в нашей школе.
- Они уже от безделья не знают, куда приткнуться, - вздохнула Ровена. – А уж что эти там внизу вытворяют, я даже думать боюсь.
- Уже четыре дня никого нового не было, - с надеждой произнесла Хельга. – Может, все, на спад пошло?
- Скорее уж все, кто могли, уже перезаражались, - баронесса была настроена не столь оптимистично. – Кроме, разумеется, студентов Салазара, которых здесь просто не было. Поэтому я даже не знаю, как мы потом будет их соединять.
- Эльфы все отчистят, - поспешила успокоить подругу белокурая женщина. – Я говорила с ними – людей они лечить не умеют, но на вещах заразу «видят» и умеют ее уничтожать. Главное, чтобы те, кто в лазарете, побыстрее выздоравливали…
- А Салазар как? – брови Ровены нахмурились. – Каждый раз благодарю высшие силы, что Годрик так часто опаздывает – обманывать его так же скверно, как ребенка…
- Лучше уж обман, - теперь вздохнула Хельга. – Грегори удалось удержать его – на самом краю, – но дальше дела идет неважно. Но, - она заставила себя улыбнуться, - все-таки идут. Знаешь, я все думаю: добро и правда возвращается. И знания тоже. Я…
- Я понимаю, - Ровена улыбнулась в ответ. – И очень надеюсь, что Салазар это тоже оценит, а то он любит поворчать, что зря растрачивает свои силы.
* * *
Пока дамы вели беседу, Грегори проскользнул в спальню Слизерина. Ставшим уже привычным движением палочки сменив покрывала, молодой человек начал наносить противовоспалительную мазь. После этого на короткое время следовало привести Мастера в чувство, чтобы дать ему основное зелье. Гонт опасался этих моментов больше всего: Слизерин должен был прийти в себя ровно настолько, чтобы суметь выпить зелье, но при этом не настолько, чтобы вступить в диалог. А поскольку Грегори пребывал в твердой уверенности, что от его Мастера можно ожидать чего угодно, молодому барону хотелось бы оттянуть момент разбирательства на как можно более длительный срок.
Именно поэтому он вздрогнул почти испуганно, когда на его запястье легла худая рука. Повернувшись вправо, Грегори встретился с пристальным взглядом черных глаз – и тут же опустил свои.
- Что ты здесь делаешь? – голос Слизерина звучал хрипло и чуть слышно.
Гонт немного замялся. Наконец он произнес, позволив себе вместо ответа задать встречный вопрос:
- Мастер, вам лучше ответить честно или красиво?
По губам Салазара скользнула кривая усмешка.
- Лучше честно. Я так не люблю, когда мне врут…
- Я очень хочу когда-нибудь достигнуть уровня мастера, - Грегори говорил, опустив очи долу. – Но, думаю, вы понимаете: в моем возрасте, на середине обучения найти нового наставника будет непросто…
- Хочешь сказать, что спасаешь мне жизнь? – усмешка на исхудавшем лице выглядела едва ли не оскалом.
- Вам решать, Мастер, - негромко ответил молодой барон. – Я лишь делаю все, что в моих силах. Да вы и сами всегда говорили, что нет ничего лучше практики…
- На мне же?.. – перебил его Слизерин, но и сам вынужден был прерваться – разговор оказался для него слишком длинным, дыхания не хватало.
Воспользовавшись паузой, Грегори потянулся за кубком, после чего наклонился к своему Мастеру, помогая ему приподняться. Салазар сперва инстинктивно отшатнулся от него – но за спиной у него была только постель. Осознав, что иного выхода у него нет, Слизерин смерил кубок скептическим взглядом, после чего посмотрел на Гонта, задавая тем самым немой вопрос. Тот едва заметно вздохнул и перечислил все, что положил в зелье, а также в каком порядке оно готовилось.
Видимо, сочтя его рассказ удовлетворительным, Салазар позволил наконец себя напоить. Снова выпрямившись потом на постели, он еще раз пристально посмотрел на молодого человека.
- Плохо ты лжешь, Грегори. Ты куда более горд собой, нежели хочешь показать…
Гонт низко опустил голову, как бы признавая и правоту своего Мастера, и его укор. Когда же барон выпрямился, Слизерин уже погрузился в сон. Грегори собрал посуду и вышел из спальни, только здесь позволив себе подумать, что насчет обмана Мастер не так уж и прав. Очень даже умеет он, Грегори Гонт, лгать – Мастер ведь так и не догадался, что его ученик с детства панически боится заразных болезней и ненавидит лицезреть любые человеческие изъяны. Не догадался, ибо кротко опущенные глаза не давали читать мысли, а внешне Грегори держался безупречно. А что касается гордости – ему было чем гордиться.
* * *
- Еще неделя, Годрик, - Ровена повторяла эту фразу уже в который раз, однако Гриффиндор так просто никогда не сдавался.
- Вы с Хельгой слишком осторожничаете! – разговор шел по кругу. – У нас в замке сотня с лишним абсолютно здоровых отроков, которые сходят с ума от безделья – а мне не дают даже выпустить их прогуляться. Даже во двор!
Баронесса прижала пальцы к вискам. Спорить с Годриком было весьма проблематично, по крайней мере для нее. У Ровены их разговор ассоциировался с заколдованным кругом: она уже выложила все свои аргументы, на что Годрик ответил своими. Нет, все-таки у Салазара вести диспуты с их горячим другом выходит… если не лучше, то интереснее как минимум. Слизерин хотя бы умел выхватывать аргументы будто из воздуха, постоянно меняя тактику, из-за чего не раз выходило, что в итоге Гриффиндор уже окончательно переставал понимать, с чем же он спорит. Правда, иногда получалось и по-иному: Годрик за словом в карман не лез, и в результате его быстрых ответов Салазар умудрялся запутаться в своих же собственных выкладках.
У Ровены так не получалось. Она твердо знала, чего хочет, и ситуацию расценивала такой, какой видела. Годрик с ее мнением был не согласен – и на этом точка. Для красивого кружения места не оставалось – нужно было либо соглашаться, либо отстаивать свое решение.
- Кстати! – вдруг сошел с проторенной колеи рыжеволосый мужчина. – Я знаю твое мнение и мнение Хельги. Ну, и свое, конечно. А как считает Салазар?
От неожиданности Ровена вздрогнула: что думал по этому поводу Слизерин, она понятия не имела. Годрик тем временем, не обращая внимания на ее растерянность, продолжал рассуждать:
- И вообще, почему он молчит? То ежедневно мне жаловался на моих учеников, а тут уже месяц как куда-то запропал… Совсем обиделся, что ли?
- Салазар занят, - осторожно вставила реплику Ровена. – И… я, конечно, его мнения точно не знаю, но мне кажется, что меньше всего ему бы хотелось проделывать всю работу заново. Тем более, - баронесса нащупала почву под ногами и заговорила увереннее, - что если из-за нашей поспешности заболеет кто-то из его студентов – он же нас живьем съест…
- Я знаю, - очень серьезно кивнул Гриффиндор. – Я даже картинку в твоей книге видел: змеи, когда заглатывают добычу, становятся похожи на шарик с хвостиком. Можно, я тебя, как даму, пропущу вперед? Очень хочу посмотреть на Салазара в таком виде!
Ровена побледнела, однако Годрик уже смеялся.
- Да я пошутил! Ровена, у тебя совершенно нет чувства юмора. Во-первых, никого он есть не будет. А во-вторых, ну как ты могла поверить, что я отдам тебя на растерзание нашему страшному Змею?
Бедная леди еще отходила от его выходки, когда Гриффиндор великодушно махнул рукой.
- Ладно, пусть будет неделя. Но не больше – я скоро сам уже буду на стены бросаться! Я забыл, как выглядит мир вне этого замка. Неделя – а потом на свободу!
* * *
Хельга уговаривала Салазара не приступать к работе сразу, а отдохнуть хоть немного. Грегори не уговаривал, ибо и так подозревал, что за все вольности (допущенные, кстати, исключительно ради самого Мастера – но тот на такие детали внимания не обращал) ему еще придется отвечать, поэтому выступать по непринципиальным вопросам не решался. Одним из самых весомых доводов со стороны Хельги было напоминание о том, что Слизерин время от времени покидает школу по своим личным делам – и ничего, остальные в этот период как-то без него управляются. Но даже этот аргумент не сработал, в основном из-за того, что решение он уже принял, а принятые решения Салазар Слизерин был согласен менять только вследствие природных катаклизмов и им подобных форс-мажорных обстоятельств. Второй же причиной являлось то, что Слизерин, кажется, всерьез намеревался как можно скорее отыграться на студентах за все хорошее, что ему пришлось пережить по их милости. Хельга от души надеялась, что ни одному несчастному не придет в голову заявиться к Салазару с неподготовленными заданиями.
Ради такого душевного подъема Слизерин был готов на любые подвиги. В частности, подняться раньше положенного срока. Правда, преодолев последнюю ступеньку лестницы, ведущей из подземелий на первый этаж, он слегка усомнился в том, что решение было принято не преждевременно: черноволосого волшебника шатнуло, и он на пару минут оперся об стену, переводя дыхание. Но убежденность в том, что кроме него устанавливать дисциплину некому – хотя Ровена могла бы, если бы некоторые студенты не считали в душе, что женщин слушаться не обязательно – победила. И ничего страшного, что сегодня воскресенье. Так и быть, он, Слизерин, проявит благородство: пусть ученики узнают, что их будет ждать на следующий день.
Однако Большой зал встретил Салазара тишиной, объяснявшейся очень просто: из пяти столов, стоящих в нем, люди сидели только за одним – тем, что предназначался для преподавателей. Слизерин почувствовал, как внутри него что-то ухнуло вниз – фантазией корнуолец обладал богатой, и в его мозгу сразу пронеслось несколько версий, одна хуже другой.
Но лицо его при этом оставалось неподвижным. Приблизившись к своему столу и кивнув поднявшемуся при его появлении Грегори, он обратился к дамам:
- Возможно, мой вопрос прозвучит несколько некорректно, но... где все? Что у нас еще случилось плохого?
Ровена, которая сидела ближе к нему, не успела ответить, ибо двери в Большой зал снова распахнулись – теперь с грохотом – и в помещение ворвался Гриффиндор.
- Вот ты где! – бросился он к Слизерину. – А я тебя по подземельям искал. Слушай…
- Я повторяю свой вопрос, - холодно прервал его Салазар. – Где студенты?
- В Хогсмиде, - на честном голубом глазу ответил Годрик.
Слизерин нащупал за своей спиной кресло и медленно опустился в него. Помолчав немного, он открыл рот, потом передумал, снова помолчал и в конце концов произнес только одно слово:
- Почему?
- Воскресенье. Праздник еще сегодня, - так же кратко отчитался рыжеволосый мужчина.
Салазар, видимо, решив, что качество ответов его не устраивает, обернулся к дамам.
- Я думал, - сказал он, старательно не глядя на Годрика, - что этот вопрос мы решили. Больше никаких походов в деревню!
- Но, Салазар! – начала Хельга. – Мы же не можем на все время обучения запереть детей в замке?
- У нас огромная территория вокруг! – парировал Слизерин. – Пусть гуляют, кто им не дает? Почему обязательно в деревню?
- Там интереснее, - Хельга отвела взгляд от возмущенных черных глаз корнуольца и сделала вид, что ее весьма интересует вид собственного кубка. Ровена пришла ей на помощь:
- И к тому же ничего мы не решали. Да, я помню, ты всегда был против того, чтобы ученики посещали Хогсмид – но то, что произошло, это же случайность, единичное событие…
Салазар слушал их со скептическим выражением лица. Его взгляд упал на барона, и Слизерин, уже догадываясь об ответе, спросил:
- И мои тоже там?
- Вы не запрещали, Мастер, - героически спрятав улыбку, кротко ответил ему Грегори.
Черноволосый мужчина только покачал головой. Да, забыл… Ничего, вернутся – запретит. Потом начал загибать пальцы:
- Каждый год по несколько драк между студентами и деревенскими. Ежегодная кража из подвала «Трех метел» большого бочонка с пивом, за которое каждый раз расплачивается школа. Четыре жалобы семей, имеющих дочерей на выданье, и одна студентка, поставившая Хогвартс в неловкое положение. Между прочим, все конфликты приходится улаживать мне, хотя как раз мои студенты ни в одном из проступков замечены не были. Эпидемия – лишь последняя капля в чашу этих безобразий. При этом прошу всех вспомнить, что виспяная лихорадка – не единственная заразная болезнь, которая может угрожать нашим ученикам. И даже после этого никто из вас не хочет прислушаться к моим доводам?
- Салазар, - Годрик положил свою руку на плечо старого друга и наклонился, проникновенно заглядывая ему в глаза. – Ну не будь таким занудой. Мы все прекрасно видели, что вытворяют отроки, когда им нечем заняться – пусть они лучше время от времени разгоняют кровь.
- Если бы они делали это только себе, еще можно было подумать, но я, знаешь ли, уже не нуждаюсь в подобных встрясках, - Слизерин попытался сбросить с плеча тяжелую руку. – А от безделья очень хорошее средство учеба. Если им мало, я с удовольствием увеличу нагрузку.
- Ты неисправим, - Гриффиндор покачал головой. – Нужно менять занятия. Тогда жизнь проходит ярче и насыщеннее.
- Мда, а еще и быстрее, - задумчиво протянул Салазар, покосившись на нависшего над ним Годрика.
Грегори аккуратно выскользнул из-за стола и, вежливо пожелав наставникам доброго дня, покинул Большой зал. Ровена проводила его взглядом, в котором можно было уловить такую несвойственную ей эмоцию, как зависть – баронесса прекрасно понимала, что Гонт не желает становиться свидетелем очередной перепалки, и весьма жалела, что чувство долга не дает ей последовать его примеру. Хельга была склонна разделить ее невысказанное желание. Мужчины же не заметили исчезновения молодого барона вовсе.
- Да ладно, не об этом речь, - Гриффиндор уже вернулся к мысли, которая владела им изначально. – Я тебя для чего искал? Давай тоже до Хогсмида прогуляемся? Гендист говорил, что у него новое пиво созрело – уверяет, что бесподобное!
Слизерин смерил его недоверчивым взглядом.
- Ты хочешь сказать, - медленно начал корнуолец, - что в такой собачий холод я должен покинуть теплый замок, отправиться в эту грязную деревушку, сидеть с тобой в местном трактире и пить отвратительное пиво?
- Нет, - покачал головой Годрик. – Я хочу, чтобы в такой прекрасный солнечный день мы покинули замок, в котором безвылазно сидим уже два месяца, совершили прогулку в живописную деревеньку и по-дружески посидели в уютном трактире, пропустив при этом по кружке-другой прекрасного пива!
Искоса посмотрев на безмятежное лицо Гриффиндора и на с трудом сдерживающегося Слизерина, Ровена наклонилась к Хельге и негромко произнесла:
- По-моему, у них очередная проблема с разговором на разных языках…
Белокурая женщина печально кивнула. Она была бы рада, если бы Салазар принял предложение Годрика – ей казалось, что поездка пошла бы на пользу обоим, как в физическом, так и в душевном плане – однако она не была уверена, что «дружеские посиделки» не закончатся чем-нибудь не очень приятным… особенно учитывая, что и начало-то уже неважное.
Вдруг Годрик хлопнул себя ладонью по лбу.
- А, вспомнил! Ты же не любишь пива… Но, - тут он хитро прищурился, отчего стал похож на большого кота, - Гендист также говорил, что ему привезли медовуху. Вересковую. Уточняю: не сварили, а привезли. Сам знаешь, откуда. Так как, едем?
Последние слова он произносил, рывком сдергивая Салазара с кресла и увлекая за собой к выходу.
Видя, что Слизерин все еще не оставляет надежду отбиться, Хельга пришла на помощь обоим мужчинам, крикнув им вслед:
- Вот и замечательно, заодно проследите, чтобы студенты там не очень разошлись!
Поддержка пришлась кстати: корнуолец как раз в этот момент окончательно осознал, что из железной хватки Гриффиндора ему не вырваться, и «просьба» Хельги помогла ему сохранить лицо. Сделав вид, что дальше идет по собственной воле, он в ногу с Годриком покинул Большой зал.
Задумчиво глядя на оставшуюся открытой дверь, Ровена обратилась к подруге:
- Чудесно, в замке остались только мы да девочки… Может, возьмем их и тоже прогуляемся?

Купол Большого зала отображал прозрачно-солнечное небо морозного зимнего дня.