Это цитата сообщения LNora Оригинальное сообщение

Василь Стус (1938 — 1985)

Украинский поэт и переводчик, диссидент, политзаключённый. В 1972 году был арестован одновременно с рядом других украинских диссидентов. Отбыв пять лет лагерного заключения в Мордовии и два года ссылки в Магаданской области, поэт в сентябре 1979 года вернулся в Киев, где продолжил свою деятельность, выступая при поддержке западных организаций в защиту «узников совести». С 1978 года он являлся почётным членом английского «Пен-клуба». В начале 1980 года Стуса задержали во второй раз. Он получил 10 лет принудительных работ и 5 лет ссылки. В лагере Пермь-36 близ села Кучино Пермской области продолжал писать и переводить. В 1983 году администрацией лагеря ему было запрещено пересылать стихи и переводы в письмах родным. Умер 4 сентября 1985 года после объявленной 27 августа голодовки в карцере. После его смерти написанные в последние годы стихи и переводы не были переданы родственникам; сохранились ли они, неизвестно.
В 1989 году прах Василя Стуса был торжественно перевезён на Украину и захоронен в Киеве на Байковом кладбище.


На Лысой горе остывает потухший костер,
осенние листья на Лысой горе догорают.
А я позабыл, где стоит та гора, и не знаю,
забыла меня или помнит она до сих пор.
О время вечерних твоих тонкогорлых разлук!
Уже я не знаю, не знаю, не знаю, не знаю,
я жив или умер, а может, живьем умираю,
ведь все отгремело, погасло, поблекло вокруг.
И над безысходностью ты — словно птица летишь —
над нашей с тобой,
над отчаянным света несчастьем.
Прости. Я не буду. Прорвалось.
Ну что за напасти…
О, если б могла ты узнать, как во мне ты болишь…
Еще они пахнут печалью — ладони твои,
и горько-соленые губы — их запах мне снится,
и тень твоя, тень пролетает — испуганной птицей,
и глухо, соленою кровью в аортах,
гремят соловьи.

***

Посоловел от пенья сад
от соловьёв и от надсад
от одиночества свечи
тяжёлых, плотных звёзд в ночи
а за плетнями – дым стеной
он проклят рыжею луной
И птицей сонной свет взметнулся
и распластал свои крыла
колючим страхом встрепенулся
в траве, разящей, как стрела
Восстань и ты на два рассвета
на два испуганных огня
чтоб тьму познать при свете дня
наедине с собою где-то
и яркий свет водой криницы
плеснул, где тень мечты дрожит
где, как в пустыне миражи
сияли золотом жар-птицы.
Дымились мальвы. В том раю
Я счастлив был своей судьбою
Что здесь, под горестной звездою
И свет и тьма - всю жизнь мою.

***
Все Киев снится мне в прекрасных снах:
цвет спелых, налитых черешен первых
и зелень хвои. Выдержали б нервы:
ведь впереди — твой крах, твой крах, твой крах.
Лежит дорога — в вековых снегах,
горбятся дали и на сердце горько.
О, мой родимый край, остался только
приданым ты для смерти — в головах.
Седая мать мой навевает страх.
Рука ее сухая, словно ветка
замерзшая. Звучит веснянка где-то,
светлеет путь. И гул стоит в степях.

***

Любимый Киев, жизнь моя, – прощай!
Прости мне эту тяжкую разлуку
и до свиданья! Дай на счастье руку,
уйми на миг смертельной силы муку,
и твёрдости душе убитой дай.
Дай веры, Киев! Жизнь и боль моя!
Белоколонный, ты приснился словно,
весь разноцветьем витражей наполнен,
но уплыли пути небытия
куда-то, в безвесть, злую черноту,
где солнца луч едва лишь в сердце выжжен.
Так птица, счастьем воли не обижена, -
Расправив крылья, гибнет на лету.

(перевод с украинского)

Моє життя, мій Києве, прощай!
Прости мені оцю тяжку розлуку
і до побачення! Подай же руку
і витиши мою смертельну муку,
і твердості в убоге серце дай.
Дай віри, Києве! Моє життя!
Білоколонний, ти наснився ніби,
як вітражів багатобарвні шиби,
і вже пішла дорога без пуття
кудись у прірву, в смертну чорноту,
де сонце ледь ворушиться на споді.
Та виростає у красі і вроді
крилатий птах і клякне на льоту.