[640x480]
Настроение сейчас - \

Добрый день. Меня зовут Барни. Через три месяца мне стукнет сорок. У меня нет семьи, родных, близких. В моей квартире вечно царит хаос, - он даже стал для меня жутко привычным, кажется, чем-то вполне нормальным. Да и что, что для меня эта квартира? Ночлег, пристанище, конура, убежище? Нет. Это место, которое стало для меня раковиной, раковиной, внутри которой я кровоточу…
Последние пять лет я напиваюсь до потери сознания и провалов в памяти каждый день. Каждый день. И это не пустые слова: алкоголь – моё лекарство. Видите, в руке у меня почти что испитая бутылка джонни уокера, - и так каждый день. И я могу себе это позволить – топить демонов прошлого в бурных волнах добротного алкоголя…

* * *

В тот день я почувствовал, что я оторван от жизни и одновременно накрепко к ней пришит. У меня даже было приподнятое настроение, почти что эйфория, я возвысился, получал такой кайф, который до этого мне не давал ни один запрещённый способ, я парил, пока… Пэт не пустил в ход дробовик, отбросив подбежавшего охранника выстрелом в упор на стену, которая залилась кровью. Несколько человек закричало и попыталось убежать. Тогда Пэт выпалил по ним: колено одной женщины хрустнуло, она безумно завопила, рухнув на пол; мужчине, который уже успел подбежать к двери, дёрнуло плечо, фонтаном брызнула кровь, он что-то пробурлил в потоках красной жидкости изо рта, сделал пару неуклюжих шагов, и упал на дверь, отворив её. На мгновение у меня почернело в глазах, но я справился с этой слабостью, поборол дрожь в коленях, ощутил прилив ярости, и выстрелил в кассира через окошко, но тот уже успел нажать кнопку вызова полиции. Пэт громко выругался, сплюнул, грохнул из дробовика в потолок, потом радостно вскрикнул, схватил мешки с выручкой, и, поманив меня стволом, позвал за собой на улицу.
Снаружи стояла инкассаторская машина. Транспортировщики бабла уже услышали грохот выстрелов, и потому пытались отъехать. Пэт хладнокровно выстрелил в одно из колёс, затем – в другое. Хлопок. Шипение. Автомобиль просел. Выскакивают инкассаторы, но мы срабатываем слаженно и внимательно: выстрелы – вскрик – инкассаторы в крови на асфальте. Мы подбегаем к старому форду Пэта, бросаем деньги на заднее сидение, мчим…
Далее была погоня. Ну, прям, совсем как в кино. Рычание в рацию, предупредительные выстрелы. Одна из пуль прошила голову Пэта, забрызгав лобовое стекло его мозгами и кровью. Голова рухнула на руль, машину швырнуло в кювет. Я выплыл из тумана, моментально открыл дверь слева, вытолкнул труп, сел за руль… Будто я провернул всё это один, без никого – сам в форде… Но стекло, лобовое стекло передо мной было испачкано мозгами и кровью Пэта. Я выжимал газ и рыдал…
Как ни странно – это было уже не как в кино – копы не удалось ни убить меня, ни догнать… Я прорвался через границу в направлении одного маленького городка, в котором мы с Пэтом планировали скрыться, но довелось там залечь только мне.
Сейчас я не курю, не принимаю наркотики, сплю все ночи подряд. Мне иногда закрадывается в голову мысль, что до ограбления банка, то был не я, то был мой прототип, нечто в развитии constanta. А теперь я – другой…
Денег хватило на поддельные документы и я перебрался в Европу, в гнетущий Лондон, Соединённое Королевство. Я купил квартиру и запил.
Мне часто снятся кошмары, сцены Судного дня, неснятые киноленты о психопатах. Я много раз за день оказываюсь снова в салоне старого форда Пэта, которого снова убивают, - и стекло, лобовое стекло снова в крови и ошмётках его мозга. Это – безумие… А затем его голова поднимается. Во лбу сквозная дыра. Красные глаза словно закипают от злости. Он говорит: «Ведь, правда, Барни, деньги – не самое главное в этой сраной жизни, правда? Говори же, хренов подонок!» Его губы движутся, как у какого-то персонажа из мультфильма, абсолютно нереально. Это – безумие…
Но сейчас, извините, я позволю себе покинуть это место. Я налью себе стакан хорошего виски, чтобы почтить твою память, Пэт, и чтобы уйти в бессознательность прочь от этого ужаса прошлого.
За твою память, Пэт, за твою память…