Ну, классический пример, одна из предпоследних попыток предпринята была депутатом Приморской думы господином Адамом Магомедовичем Имадаевым, бывшим советником Наздратенко, который в 96-97-м годах занимался тем, что будучи достаточно, кстати, близок Березовскому, выкупал людей из Чечни, то есть с приморских предприятий собирались деньги, а на эти деньги выкупались солдаты из Чечни. Как это делалось, можем себе представить. Березовский попросил Имадаева посредничать потом в выкупе Елены Масюк. Насколько я понимаю, это посредничество ограничилось тем, что Березовскому и Гусинскому за сумму, по-моему, в 30 тысяч долларов была продана кассета, на которой была изображена Масюк в знак доказательства своих каналов у похитителей. Кассета, впрочем, продавалась тогда на грозненском рынке совершенно свободно, так что, в общем-то, вряд ли господин Имадаев имел дальнейшее какое-то отношение к процессу. Ну, и еще господин Имадаев запомнился тем, что это тот человек, который несколько лет назад встретился с Путиным от имени бастующего народа. Тогда Путин приехал в Приморье, и когда он ехал из аэропорта, увидел около себя лагерь бастующих моряков, лишенных денег. В это время Имадаев занимался банкротством компании "Дальморепродукт". И Путин разжалобился и попросил, чтобы этих несчастных моряков приняли, и как вы представляете себе изумление российского президента, когда вместо этих вот моряков, капитанов и служащих входит к нему в кабинет господин Имадаев и начинает излагать свой план мирного урегулирования в Чечне. Это произвело на Путина столь большое впечатление, что больше никогда Путин с бастующим народом не встречался. Так вот, это я, собственно, к характеру людей, к психологическим портретам людей, которые решают какие-то собственные, обычно мелкие, проблемы, как правило просто козыряли тем, что "раз я предложил Путину остаться на третий срок, наверное, это меня попросили в Кремле и, видите, какой я великий, поэтому отдайте мне тот ларек, который напротив". Ну, в этом смысле видно, что Валерий Гизоев, его предложение, оно не совсем вписывается в эту ситуацию, но все же оно явно гораздо больше связано с внутренним положением внутри Осетии, нежели с инициативой сверху, нежели с инициативой Кремля. Напомню, что имя Гизоева, кроме того, когда он выдвинул эту инициативу, до этого звучала в СМИ только один-единственный раз. Это было, когда его дочь погибла при теракте около гостиницы "Националь", причем СМИ сначала сообщили, что девушка сама была смертницей. СМИ это сообщили, говорили об этом опера, потом эти данные опровергли. Даже те СМИ, которые это напечатали, вынуждены были заплатить Гизоеву сумму за диффамацию, но можно себе представить, что человек, у которого случилось такое несчастье, и опера, которые у нас любят вцепляться в документы - вот они увидели, погибла кавказская женщина, значит, наверняка она была смертницей, это, кстати, само по себе показатель мышления оперов - так вот можно предположить, что пытаясь восстановить свое доброе имя, господин Гизоев просто достаточно близко вынужден был контачить с органами и стал таким человеком, которого можно использовать. И, понятно, для чего его можно использовать. Прежде всего для решения частной осетинской политической ситуации, потому что ситуация в Осетии действительно очень сложная. Теракт в Беслане, появляются все новые и новые данные, которые противоречат официальной версии, власти Северной Осетии недостаточно грубо подавляют тех, кто публикует эти данные, за что, в свою очередь, подавляются власти Северной Осетии. И, кстати, заметьте такую простую вещь: кто расследует теракт в Беслане? "Матери Беслана". Возникает вопрос - а где отцы Беслана? Ну, отцы Беслана, доложу я вам, тоже существуют. Отцы Беслана, просто на Кавказе так принято, что женщины говорят, а мужчины молчат и что-то делают, и отцы Беслана патрулируют ту же границу между Осетией и Ингушетией, которую никогда не патрулировали менты и которую они считали невозможным патрулировать как границу между двумя административными образованиями Российской Федерации. Я знаю людей, которые, в общем-то, достаточно активно ищут, скажем так, официально 32 террориста погибло, а реально их все-таки, судя по всему, было не меньше 50. Как вы думаете, официальные власти ищут оставшихся, по крайней мере официально? Тогда кто их ищет? Кто-нибудь ищет? В общем, у отцов Беслана тоже есть довольно много занятий, и по понятным причинам эти истории не могут быть обнародованы, эта деятельность не может быть обнародована. И возникает вопрос - господин Гизоев, будучи мужчиной, не будучи женщиной, которая имеет право кричать, будучи мужчиной, который имеет право только что-то делать, вот, собственно, он может представлять отцов Беслана, он может представлять мужчин Осетии? Потому что очень хорошо получается доложить Путину, что, вот, смотрите, какой народ осетины, у них взорвали детей, у них били гранатометом по спортивному залу, у них танками долбили эту несчастную школу, а потом встают мужчины Осетии и говорят, что, вот, вы знаете, мы так благодарны, что считаем, что Путин должен вступить на третий срок. Это ощущение, что Кремль пытается, вернее, не Кремль даже, а, скорее, какие-то ФСБ-шники внутри Северной Осетии пытаются сломать народ, пытаются рассказать, что народ - это вот это. И это не так на самом деле. Потому что зададимся себе простым вопросом. Мы видели во время этого теракта сотни людей с оружием на улицах вокруг бесланской школы. И в докладе комиссии Станислава Кесаева написано, и я полностью согласна с этим выводом, что если бы не ополченцы-осетины, ворвавшиеся в школу первыми, то жертв было бы в десятки, может быть, даже в сотни раз больше, что практически все дети, которые не сами выбежали из школы, были вынесены оттуда вооруженным народным ополчением, после чего пришла российская армия, выгнала ополченцев и все остальное сгорело. Вот эти люди имеют право говорить от имени мужчин Беслана, от имени мужчин Осетии, но мы не слышим их голоса, и понятно почему, потому что они либо занимаются делом, либо если они выступят громко, то им начнут шить какое-нибудь незаконное вооруженное формирование. И все то, что происходит, это попытка даже не властей Северной Осетии, а какой-то части, видимо, чекистской части внутри Северной Осетии, объяснить президенту Путину, что все в Осетии хорошо, когда все в Осетии плохо. Я вижу, как начинают трястись осетины, когда при них поминается имя Колесникова, имя человека, который был прислан разобраться с терактом в Беслане, и начал разбираться с осетинскими властями. Я вижу, и все мы видим, что в Осетии постоянно возникают какие-то дополнительные очаги напряженности, которыми власти явно пытаются отвести удар от Беслана. То эта история с Южной Осетией, когда президент Южной Осетии Кокойты вдруг просится в ту самую Москву, где кавказцев уже начали убивать на улицах и где за их убийство оправдывают, то это нагнетание осетино-ингушского конфликта, сейчас в Осетии очень много войск, все ждут чего-то, и на этом фоне появляется господин Валерий Гизоев, который, еще раз повторяю, никогда отцы Беслана не выступали на политическую тему после теракта в Беслане, выступали только матери, потому что мужчины делают, а женщины говорят. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.