Ну, действительно, проблема с полным обезглавливанием устиновской генпрокуратуры, она очень смешная, потому что действительно после отставки прокурора Устинова и дела "Трех китов" тотальная отставка, кроме Фридинского, всех замов генпрокурора - это самый яркий признак структурной перемены в России. Первое, что можно заметить, все перестановки не имеют никакого отношения ни к репутации, ни к профессионализму увольняемых и назначаемых. Вот просто Чайке был дан карт-бланш, Чайка страшно не любит и Устинова, и всех его замов, которые травили его, Чайка помнит уголовное дело, в котором пытались замешать его сына, и соответственно, поскольку Сайке позволили проявить свои личные симпатии, то он их и проявил. Кстати говоря, Чайка, отвечая на вопрос о том, кого он хочет видеть в качестве своих замов, сказал совершенно поразительную вещь в парламенте. Он сказал, что он хочет видеть в замах людей, на которых он может положиться. Ну, вы понимаете, - сказал Чайка, - в данном случае профессиональные качества - не самое главное. Профессиональные качества у нас давно не самое главное, но зачем же об этом так открыто говорить? И, действительно, Шепель - это Беслан. Оптимисты скажут, что его уволили за то, что следствие обращалось с жертвами, как вторая волна террористов. Пессимисты скажут, что его уволили за то, что он не сумел вполне заткнуть рот заложникам. Понятно, что на самом деле он уволен, как член устиновской команды, точно так же, как и Колесников, точно так же, как и Бирюков, у которых еще были вообще личные контры с Чайкой, но самый интересный вопрос - это вопрос, как эта отставка будет воспринята своими чиновниками, потому что: вот за что ушли Шепеля? За то, что он исполнял приказания. И вот главная структурная проблема власти, которая отдает несправедливые приказы, в этом и заключается - если чиновник их выполняет и его не увольняют, то власть разделяет с ним ответственность за его действия; если чиновник их выполняет и его увольняют, то что ж такое, он сделал, как его просили и он же оказался виноват. Мы видим, что в России очень сильно начинает меняться структура власти, это очень похоже на те перемены, которые мы видели в 1927 году и в 1937 году. В 1927 году была коммунистическая партия, на которую опирался Сталин для построения абсолютной вертикали своей власти и все были зачищены для этой партии, а в 1937 году начали зачищать саму партию. У нас тоже такой "коммерческий 37-й год": сначала у нас были чиновники, которых никогда, ни при каких обстоятельствах, не отправляли в отставку, в ответ благодарные силовики крепили власть Путина. Теперь власть укреплена, правила игры меняются. Вот чиновники, они деятельно меняли законы и права россиян на свою безнаказанность, и только чтобы обнаружить, что в бесправной стране бесправны и они. Вот в свое время у Чингисхана был слой привилегированных людей, у них было такое правило: они привлекались к ответственности только за девятое совершенное ими преступление. В этом смысле у нас страна была устроена, как при Чингисхане - основной структурной особенностью была полная безнаказанность слуг режима. И вот эта безнаказанность кончается не в том смысле, что они отвечают за то, что они делали, а в том смысле, что они теперь так же бесправны, как и все остальные. За отставку всемогущего Устинова Дума проголосовала в три минуты, быстрее, чем во времена Французской революции Болото голосовало за казнь своих недавних кумиров и, более того, эти люди очевидно не будут иметь никакого сочувствия среди публики, потому что и Березовский, и Ходорковский, и Гусинский, став изгнанниками или сидельцами, получают скидку, но никто не посочувствует ни Шепелю, ни Ягоде.