Ситуация
На дворе кризис, самое начало. Предложения за 50% от вчерашней цены остаются без внимания. Никто не видит дна. Разрыв между спросом и предложением продолжает увеличиваться. В обществе ожидание худшего принимает все более устойчивый характер.
Сегодняшний кризис не имеет аналогов. Мировая экономика больна неизвестной болезнью. Консилиум врачей фиксирует смертельные тенденции, не понимая их корней. Возникает неуверенность, страх перед будущим. Это усиливает тревогу и рождает суету.
Сравнивать сегодняшний кризис с прошлыми кризисами некорректны. Построенные на этих аналогиях диагнозы натянуты и рецепты неприемлемы. Лечение новой ситуации старыми методами может быть не просто бессмысленным, но и с обратным результатом.
Процесс имеет свою инерцию. Серьезность ситуации пока не осознана обществом. Люди успокаивают себя мыслями в стиле: если в военное время выжили, в мирное тем более выживем. При этом большинство забывает, во время войны сохранялась система управления, контроля, распределения и прочее. Сегодня надвигается принципиально иная ситуация. Мир на пороге отсутствия всякой системы.
Чтобы вполне понимать последствия, нужно держать в уме зависимость современного населения от искусственной системы. Вчера жизнь зависела от урожая. Урбанизация поставила жизнь в зависимость от электричества, тепла, воды, канализации и системы обеспечения продовольствием.
Во время прошлого кризиса городское население выжило за счет сельского, составлявшего около 80%. Сейчас пропорция обратная, городское население составляет около 80%. Если при ситуации 80/20 в пользу сельского населения миллионы людей погибли от голода, холода и беспорядков, при обратной ситуации вырисовываются еще большие жертвы. Причем, не в прямой обратной пропорции, а в геометрической.
Чтобы уловить атмосферу ситуации, представьте себя туристами, пришедшими на болото. Вперед вы шли бодрой походкой, мало обращая внимания на колышущуюся под ними почву. В какой-то момент вас внезапно пронзила мысль, у вас под ногами бездна, от которой вы отделены тоненьким травяным ковром.
В момент осознания этой мысли человек через секунду встанет на колени, через вторую секунду ляжет на живот и ощутит всем своим существом булькающую под ним жизнь болота. Человек будет готов ползком поползти там, где еще минуту назад шел уверенным шагом. Самая большая проблема – знать бы, куда ползти.
Прямо у нас под ногами бездна. Вчера о ее существовании никто не подозревал. Жизнеутверждающие потребительские мотивы отвлекали внимание от колыхания почвы. Мир зашел слишком далеко. Сейчас он встанет на четвереньки. Потом ляжет. Дальше захочет поползти. Самым актуальным вопрос ближайшего будущего: «КУДА?».

Активы
В складывающейся ситуации самым актуальным вопросом становится размещение активов. Люди задаются вопросом, во что вкладываться? В штатной ситуации вкладывали в бизнес. Это было максимально надежно и гарантировало доход. В нештатной ситуации бизнес становится рискованным делом с непропорциональной риску доходностью.
Речь не о невозможности получить доход в кризисной ситуации. Пока есть общество и рынок, всегда будет можно получить прибыль. Речь о многократном возрастании риска. Если вчера из 100% вложившихся в бизнес 90% получали соразмерную прибыль, сегодня из 100% только 10% смогут получить прибыль. Остальные разорятся. Причем, только у единиц прибыль будет соответствовать риску. У остальных прибыль будет ниже.
В условиях кризиса получаем, вложения в производство, акции, торговлю далеко не так привлекательны, как вчера. К этому выводу приходит множество деловых людей, что способствует еще большему спаду деловой активности. По инерции люди вкладываются в то, что привычно, в классический бизнес. Но по мере осмысления ситуации эти вложения будут идти на спад, люди будут остерегаться рискованных вложений.
Число бизнесменов, считающих оптимальным вариантом переждать ситуацию, будет расти. Вопрос из плоскости «преумножить» переносится в «сохранить». Во что вложить актив, чтобы сохранить его? История прежних кризисов говорит, большинство приходит к выводу, самое надежное сохранение активов – валюта. Люди уверены, если открыть счет в западном банке, сохранность которого гарантирует правительство, риск нулевой. Поэтому переждем смутные времена в валюте, а дальше видно будет.
Действительно, если исходить из сохранения государственной системы, риска нет (еще проценты будут выплачивать). Но это очень произвольное допущение. Большинству просто хочется верить, в обозримом периоде все как-нибудь устроится. За этой верой ничего не стоит. Более того, эта вера противоречит анализу ситуации.
Современный кризис не имеет аналогов. Может быть все. Абсолютно все, в том числе и то, о чем вы подумать не можете. Здесь примерно как с СССР, в конце 90-х никто не допускал краха империи. Его предполагали в отдаленном будущем, но чтобы вот так стремительно, это казалось невероятно, потому что это невероятно. И это случилось.
Если все так, в более зыбких условиях вероятность невероятного еще больше. Наш привычный мир может рухнуть так стремительно, что никто глазом не успеет моргнуть. Сто лет назад, в русскую революцию, не понявшие ситуации графы, министры, генералы и олигархи таксистами и официантами в Париже работали.
Гарантии правительства, штука хороша при условии, если гарант усидит. Перед революцией бумаги царского займа считались самыми надежными и высокодоходными. В реальности по обязательствам рассчитались почти через сто лет. И таких примеров масса.
Сейчас ситуация еще тяжелее. Кризис имеет мировой характер, не предполагающий островков безопасности. В Париже, Пекине и Нью-Йорке может быть хуже, чем в Москве. Строившаяся последние четыре века система рушится на наших глазах.
Практика показывает, во время кризиса устоит тот, кто предвидел разные варианты развития событий, в том числе и самые нежелательные. Кто полагался на авось и «как-нибудь устроится», неизменно оказывался в числе проигравшего большинства.
Осмысливая ситуацию во всей полноте, мы приходим к выводу, вложение в валюту гарантирует сохранения актива при сохранении известных условий. Если эти условия не сохраняются, актив превращается в ничто.
В поисках выхода закономерно приходим к мысли о традиционных «финансовых консервах». Кажется, если вложиться в золото и предметы искусства, это надежно. По мере рассмотрения этого варианта мысль о произведениях искусства отпадает. Сегодня их продают за 20% от вчерашней цены и не могут продать. Что будет завтра?
Остается вариант в золото-бриллианты «встать». Кажется, при любой ситуации они всегда будут в цене (бездоказательная вера, но пусть). Даже в самом плохом варианте это идеально. Закопаем и будем потихоньку откапывать, жить и ждать лучших времен.
С этим можно согласимся с одной оговоркой. «Золотые консервы» хороши, если кризис закончится в обозримом периоде. Проблема в том, что непонятно, сколько ждать. Представьте, закопали вы клад. Чтобы хищники кризисного периода вас не съели, нужно жить жизнью подпольного миллионера Корейко (на время кризиса забыть о кладе). Так как кризис непонятно когда кончится, это не является вложением актива. С таким же результатом его можно разместить на дне океана, желательно в Марианской впадине.
Что еще остается? Недвижимость? Земля? Перед революцией умники скупали по дешевке дворцы и землю, рассчитывая после кризиса продать ее по рыночной цене. Потом пришли большевики, и кризис затянулся на 90 лет.

Первый итог
В нештатной ситуации надежность материальных вложений резко падает. Чтобы поймать образ, представьте человека с куском льда под мышкой в пустыне. Лед – это актив; пустыня – кризисная ситуация. Держатель актива всем сердцем желает сохранить лед, но как? Актив на глазах тает, и в перспективе просчитывается, однажды он исчезнет.
Оригинальность ситуации в том, что большинство услышит и поймет логику ситуации, но не сможет действовать сообразно ситуации. Штатные действия в нештатной ситуации приведут к естественному концу. Человек это способен понять, но не способен к вложениям, соответствующим ситуации. Потому что они принципиально иные.
Пионеры нового мышления очень скоро придут к выводу, в новой ситуации нужно вкладываться в государство. Люди начнут делать новый бизнес, лоббировать ключевые места, вкладываться в коррупционные связи, искать доступ к бюджету. Набор действий и логика примерно понятны, прижаться к устойчивому центру. За такой центр люди по инерции, без осмысления, по привычке, примут власть.
Точно та же логика имела место в период 1917 года. Вкладывались в правительство Керенского, устанавливали с ним коррупционные связи, лоббировали интересы. Все те же откаты, заносы, распилы и прочее. Но это лишь усилило негативные тенденции. Система так быстро рухнула, что никто толком не успел ничего понять. Нажитые состояния были утрачены. Зачастую вместе с головой.
Охват всех возможных вариантов не дает оснований считать действующую власть центром стабильности. Ни из чего не следует, что команда, на период которой пришел неконтролируемый кризис, удержит ситуацию. Если непредвзято рассмотреть качество стоящих у власти команд, бросается в глаза их поразительная схожесть с правительством Керенского. Все они сформированы демократической системой, все позиционируют себя временными, все состоят из людей, преследующих известные цели. Полагать, что при развертывании кризиса они будут спасать систему, а не каждый сам себя, нет оснований. Скорее, напротив, есть основания полагать, события будут развертываться по Керенскому.
Разница будет в деталях. Члены временного правительства Керенского, наловив в мутной воде рыбки, отправили активы в зону стабильности, за границу. Сегодня такой зоны нет. Члены временного правительства Медведева будут искать выход в знакомой среде. Все временные правительства Запад, России и прочих демократий будут искать выход в своем регионе. Русские в России, европейцы в Европе, китайцы в Китае.
Все друзья, когда все хорошо и нет смертельной опасности. Ситуация кардинально изменится, когда нужно будет принимать решения, от которых зависит жизнь. В условиях идеологического вакуума у всех будут разные мнения по одинаковым вопросам. Кризис будет неизбежно умножать внутренние противоречия власти.

Второй итог
Объективный анализ показал, если ситуация разворачивается по неприятному сценарию, никакая из перечисленных сущностей не гарантирует сохранения активов. Акции, производство, валюта, золото, власть не гарантируют стабильности.
Принимая во внимание сказанное, приходим к выводу, в кризисной ситуации, когда не видно берегов, оптимально диверсифицированное вложение. Если ситуация может пойти и по самому желательному сценарию (кризис через год-два закончится), и по самому нежелательному (начался фундаментальный сломом системы), устоит тот, кто сначала разложит активы с учетом всех сценариев развития. И потом, по мере обозначения вектора развития, будет перекладывать актив в соответствующую область.
Вопрос, что конкретно есть диверсификация? С одной половиной активов все понятно, традиционные варианты вложения. Каждый знает, как вложить свой актив в материальной сфере. Одни на производстве сконцентрируются, другие на бирже будут спекулировать, третьи в валюту или золото «встанут», четвертые к государству дорожку начнут усилено протаптывать. Но эти вложения не учитывают плохого сценария. Если ситуация развивается в направлении, которого мы не желаем, традиционное размещение активов есть бессмысленность.
Полноценно разложить «яйца по разным корзинам» можно, если обратить свой взор не просто на некоммерческую плоскость, но шире, на нематериальную. В кризис самые дальновидные вкладывают часть активов в идейную группировку. Это совершенно нетипичное вложение для штатной ситуации, но в кризисной ситуации акценты меняются.
Чтобы яснее понять ситуацию, представьте выборную борьбу за президентское кресло. В условиях, пока ситуация не устоялась, глупо покупать крупное предприятие. Новая власть может у вас попросту отнять покупку, а покупателя в тюрьму посадить. Оптимальное вложение в такой ситуации, в того или иного кандидата. И только потом, если вы правильно вложились, можно переходить в коммерческий сектор.
В предвыборной ситуации, которую можно считать кризисной, актив не вкладывают только в коммерческие игры. Во время мирового кризиса сосредоточение только на материальном секторе еще глупее. Наш вывод подтверждает мировая история. Во время кризиса в Америке люди вкладывали часть актива в бизнес, часть в команду Вашингтона. Во Франции часть активов шла в сопротивление де Голля, часть в бизнес, часть в действующую на тот момент власть.
И вот здесь мы подходим к пределу. В идеале вложения в нематериальный сектор должны носить всеохватывающий характер. Проще говоря, всех кандидатов поддерживать, и потом строить отношения с победителем. Но в реальности это мало возможно по многим причинам. В большой игре приходится выбирать один вариант. Кто-то обязательно крупно проиграет, кто-то крупно выиграет.

На кого ставить?
Сегодня многие ищут ответа на вопрос, в какую команду вкладываться? Кто станет центром стабильности? Пока нет ясности, вложения представляются бессмысленностью. Главная проблема, непонятны критерии, по которым можно отличить потенциальный центр стабильности от мыльного пузыря.
Возникает соблазн считать критерием физический размер партии. Но, оборачиваясь назад, мы видим массу примеров, когда огромные политические монстры уходили, а неожиданные команды, которых никто серьезно не воспринимал, становились центром.
Кадеты (конституционные демократы), достигали размера в несколько сотен тысяч. На их фоне партия большевиков казалась карликом и микробом. Но по итогу мы знаем, ситуация развернулась не в сторону кадетов.
В наше время размер еще больше не является показателем. Большинство политических структур состоят из «нарисованных» членов (собранные подписи). В реальности эти монстры копируют позднюю КПСС на последнем этапе разложения.
Как найти то, что можно считать показателем? Финансовые аналитики отличали надежные акции от ненадежных через максимальное погружение в тему. Чтобы найти ответ на вопрос «во что вкладывать», нужно погрузиться в эту область более глубоко, нежели предлагают это сделать СМИ.
Фундаментальный вопрос, что является показателем потенциала? Ответ один: наличие идеи. От нее зависит все, и качество команды, и ее размер, и перспектива. Если идею заменяет личное знакомство и благо, ради достижения которого люди собрались вместе, это показатель неустойчивости системы. Такие образования могут сохраняться в штатной ситуации. В нештатной они необходимо разваливаются.
Идея суть стальной стержень, вокруг которого формируется тело. Чем больше этот стержень, тем тверже возникает костяк, на который накручивается масса. Если стержень тонкий, соответственно, и структура тонкая. Если нет никакого стержня, вместо структуры будет оплывающая под собственным весом куча.
Последний вопрос, что свидетельствует о наличии идеи? Мир не придумал иного критерия, кроме внешних признаков. Если структура не имеет мировоззренческой идеи, она замыливает этот момент общими словами в духе «за все хорошее и против всего плохого». По факту всегда возникает мертворожденный монстр (потемкинская деревня).
Если структура имеет мировоззренческую идею, она стягивает интеллектуальную элиту, крупных мыслителей и организаторов. Возникает идейная группировка, имеющая потенциал роста. Далее подтягивается ресурс всех видов, процесс пошел.

* * *
Многие сейчас внимательно просматривают политический сектор в поисках ответа, на кого ставить. И не обнаруживают ничего, кроме вывески. Вопрос, в кого вложить активы, тающие на глазах, остается самым актуальным на сегодняшний день.
С сегодняшней ситуации любое действие и бездействие является вложением активов. Большинство будет вкладываться по шаблонному сценарию и потеряет все. Очень немногие преодолеют шаблонное мышление и начнут думать сообразно ситуации. Часть из них придет к выводу, пока со стороны посмотрим, как будут развиваться события, и сделаем свои ставки, когда обозначится лидер. Вторая часть будет руководствоваться другими критериями. Здесь как в бизнесе, если дело еще только начинается, можно войти в число учредителей, вложив малый актив. Но если дело уже набрало обороты и успех не вызывает сомнения, войти можно совсем за другой актив.
Сегодня все серьезные держатели активов стоят перед выбором, во что вложить? Одни изучают только материальный сектор. Другие перевели взгляд выше, и анализируют политический сектор. Единицы оценивают ситуацию с идейных позиций. И совсем единицы делают ставки.
Каждый сделает свою ставку, если даже ничего не будет делать. Можно действовать, можно бездействовать, в любом случае это будет действие. Каждый встанет в то, что реально считает оптимальным вложением.