В репортажах о встречах глав государств, на их совместных пресс-конференциях с западными коллегами, постоянно говорится об углублении сотрудничества, стратегических отношениях, приоритетном партнерстве и т. д. Это элементы публичной политики, согласно которой все государства — абсолютно равноправные участники международных отношений. К сожалению, это так же далеко от действительности, как сегодняшняя украинская политическая реальность от западноевропейской демократии. Есть государства — субъекты международных отношений, а есть — объекты; согласно классическому сравнению — игроки и фигуры (Украина, к сожалению, в числе последних), которыми ведется игра. Статья Хосе Мигеля Алонсо Трабанко [1], опубликованная на официальном сайте Канадского центра исследования глобализации, посвящена возвращению России в число ведущих мировых держав-игроков. Автор, отбросив красивую упаковку публичной политики, пишет о реалиях глобальной политики, в которой демократия и международное право — не догма, а лишь технологии для достижения целей, а также дает краткий геополитический экскурс. Предлагаю вашему вниманию перевод этого материала.



Геополитика — наука, стратегическая глубина которой позволяет нам определить несколько неизменных принципов человеческой истории. Одной из таких закономерностей является конфликт между «морскими» и «континентальными» державами. Это соперничество продолжалось тысячелетиями: Афины против Спарты (Пелопоннесская война); Рим против Персии (римско-персидские войны); Англия против Франции (наполеоновские войны); Британия против России (так называемая «Большая игра»[2]) и США против СССР (война, более известная всем как холодная).

Как отмечал Хэлфорд Маккиндер[3], Евразия — безоговорочно — стратегически наиболее важная территория. Россия была и остается одним из важнейших игроков в евразийской геополитике. Благодаря своему географическому положению, Россия может проецировать свое могущество глубоко в Европу и Азию. Более того, в военное время российские войска достигали Парижа, Берлина, Центральной Азии и Персии. В то же время это не означает, что Россия неуязвима для иноземных захватчиков, она подвергалась нападениям монголов, турок, французов и немцев.

Маккиндера считают интеллектуальным основоположником концепции НАТО, поскольку он пришел к выводу, что потенциал Хартлэнда (см. сноску 3). Евразии столь огромен, что может быть ограничен лишь трансатлантическим альянсом, сформированным Западной Европой и Северной Америкой.

В начале холодной войны американские геостратеги стремились к окружению Советского Союза путем установления своего присутствия и привлекая союзников в евразийском Римлэнде (см. сноску 3) — «внутреннем полумесяце», по Маккиндеру, который окружает Западную Европу, Анатолию, Ближний и Дальний Восток.

Соединенные Штаты нажали на спусковой крючок, запустив механизм распада СССР путем явной и скрытой поддержки антисоветских сил в Афганистане (моджахеды) и Восточной Европе (например, «Солидарность»[4]). Кроме того, советская экономика была не в состоянии конкурировать на равных с постоянно растущими американскими военными расходами без того, чтобы прийти к банкротству.

Окончание холодной войны, с распадом Советского Союза, стало удобнейшим моментом для того, чтобы выковать Pax Americana[5]. Вакуум силы позволил пролонгировать этот «однополярный момент» до «однополярной эры». В таком геополитическом контексте родился проект «Новый американский век»[6], отозвавшись эхом призыва Генри Льюса[7] стать единственной и безальтернативной супердержавой.

Для осуществления этого стратегического плана высшие должностные лица Америки должны были побеспокоиться кое о чем в первую очередь. Несмотря на то что Советский Союз был расщеплен на 15 республик, Россия продолжала оставаться главной причиной для беспокойства. В 90-е гг. Россия была экономически истощена, и ее политические лидеры были слишком коррумпированы или слишком некомпетентны для того, чтобы исцелить страну. Однако это отнюдь не означало, что в один прекрасный момент Москва не сможет вновь вернуть себе статус мировой державы.

Россия унаследовала запас ядерного оружия, способный стереть с лица земли Соединенные Штаты; у нее конкурентоспособный военно-промышленный комплекс, который разрабатывает и производит современную продукцию (стратегические бомбардировщики, истребители, спутники, танки, подводные лодки, МБР); на ее огромной территории находится большое количество основных природных ресурсов (нефть, газ, драгоценные металлы, железная руда, бокситы, алмазы, пресная вода, каменный уголь, древесина); она располагает третьими по величине валютными резервами; нельзя недооценивать и ее людские ресурсы, потому что в России больше выпускников вузов, чем в любой другой стране Европы. И последнее, но отнюдь не менее важное: российское национальное самосознание и устойчивость к внешним воздействиям всегда были труднопреодолимыми: российское государство и народ сумели благополучно прийти в себя после жутких катастроф, таких как монгольское, наполеоновское и нацистское нашествия, которые нанесли огромный урон России.

Запад не желал делить власть с Россией, тогда как российская правящая элита временами полагала, что возможно построить Северное сообщество от Лос-Анджелеса до Владивостока. У Запада были другие планы: исподволь раз и навсегда дезинтегрировать Россию как функционирующее государство-нацию, чтобы она никогда не смогла стать для него стратегическим конкурентом. Россия, как советовал Збигнев Бжезинский, должна быть «балканизирована» до нескольких государств (следуя югославской модели), что позволит получить доступ к ее богатым природным ресурсам (особенно на Каспии, Урале и в Сибири). Ее экономика должна быть постоянно ущербной, а оставшиеся куски страны должны послужить пушечным мясом в потенциальной войне против Китая — в случае, если в том возникнет необходимость.

После холодной войны российское правительство полагало, что Запад хочет помочь интеграции российской экономики в глобальный рынок, в соответствии с ее сравнительным преимуществом[8]. Однако Запад вложил больше средств и инвестиций в Восточную Европу — бывших российских сателлитов — с очевидной попыткой переориентировать их от России в направлении Евросоюза. Экономически это решение не имело смысла, поскольку намного прибыльнее было бы инвестировать в Россию. Такой курс может быть объяснен лишь как политический механизм, предназначенный для изоляции России и для того, чтобы воспрепятствовать оздоровлению ее экономики.

Более того, НАТО продолжало продвижение все ближе и ближе к российским границам. Западный альянс поглотил едва ли не всех бывших членов ныне не существующего Варшавского блока, и, что еще более раздражало Кремль, он втянул в себя балтийские страны (Литву, Латвию и Эстонию) — страны, которые в прошлом были частью собственно Советского Союза. НАТО также напало на Сербию, которая была одним из наиболее непоколебимых союзников Москвы на Балканах. Конечно, Москва выразила свое несогласие, но Запад мог позволить себе игнорировать российские протесты — из-за слабости последней. Замысел США втянуть Украину и Грузию в НАТО — «соломинка, сломавшая спину русскому медведю»[9].

Окружение России пока еще не прекратилось, уходящий президент Буш выдвинул идею установить радарное оборудование, а также ракеты-перехватчики в Польше и Чешской Республике. Их скрытое предназначение — не что иное, как «аннулирование» российских средств ядерного сдерживания. Пока еще не ясно, согласится ли администрация Обамы с этими планами.

И Вашингтон, и Брюссель думали, что смогут по-прежнему пренебрегать Россией, даже после того как Владимир Путин пришел к власти. Путин принадлежит к политическому клану «силовиков»[10], это большей частью бывшие сотрудники советских и российских развед- и спецслужб, поэтому одна из их главных целей — возвращение Российской Федерации в число ведущих мировых держав. Они в высшей степени прагматичны и знают, что Запад вовсе не желает бездеятельно наблюдать за возрождением России. Президентство Бориса Ельцина было крупным несчастьем [для России], поскольку отдавался приоритет замирению с Западом любой ценой, даже ценой фундаментальных российских интересов. При этом «силовики» — не обязательно антизападники. И Путин, и Медведев готовы договариваться с Западом, если тот признает легитимные геополитические интересы Кремля, они лишь демонстрируют свою решимость защищать интересы Москвы вне зависимости от того, нравится это Западу или нет.

Поэтому Кремль поддерживает некоторые страны, откровенно враждебные американской власти (Куба, Венесуэла, Иран и т. д.), не по идеологическим соображениям, а потому, что Москва может использовать их для давления на европейцев и американцев с целью получения от них значительных уступок.

Даже если бы Россия предпочла вести дела с Западом, это тоже было бы подготовкой к наихудшему варианту — она бы стала мишенью какой-нибудь атаки Запада. Российские военные конструкторские бюро разработали «Тополь-М» — межконтинентальную баллистическую ракету, которая имеет иммунитет практически ко всем известным системам перехвата, включая электромагнитные импульсы, ядерные взрывы, лазерные удары. На 2009 г. запланирован первый полет истребителя Сухой-ПАКФА[11], который станет первым боевым российским истребителем-стелс пятого поколения, разработанным для модернизации ВВС страны. Москва также рассматривает возможность размещения ракет «Искандер» в Калининграде и Беларуси.

Старейшина американской геостратегии Джордж Кеннан (тот самый автор политики сдерживания) предостерегал против отчуждения российских интересов в «ближнем зарубежье» (постсоветском пространстве), потому что такая дерзость может вызвать жесткую негативную реакцию со стороны Москвы. Такой ответ, очевидно, отражен в решимости Москвы противостоять «цветным революциям» в Беларуси и Узбекистане и сменить прозападные режимы в Грузии и Украине.

Кремль стремится сблизиться с Пекином для того, чтобы расширять двустороннее сотрудничество в энергетике, обороне, торговле и вопросах внешней политики. Шанхайская организация сотрудничества стала институциональным каркасом для реализации общих усилий двух стран по совместному продвижению обоюдных интересов. ШОС еще не стал «полностью оперившимся» альянсом, но, несомненно, имеет потенциал, чтобы стать «восточным НАТО».

Одна лишь перспектива объединения в военный альянс России и Китая (несомненно крупнейших государств на Евразийском континенте) — сценарий, который приводит США в ужас, поскольку представляет труднопреодолимый вызов их гегемонистским амбициям. Причем до такой степени, что можно рискнуть утверждать, что США подстрекали грузинского правителя Михаила Саакашвили начать наступление на Южную Осетию. Американские военные советники на грузинской земле прекрасно осознавали, что Россия будет вынуждена вмешаться и в конечном итоге введет войска на территорию Южной Осетии. Они также, вероятно, ожидали, что Москва поддержит осетинскую (и абхазскую) независимость от Грузии, признав их суверенными государствами или включив их в состав Российской Федерации. Если бы Кремль решил не защищать своих союзников, он так или иначе стал бы предметом насмешек за неспособность защитить российских граждан.

Можно разумно предположить, что американские стратеги рассуждали о нападении на Южную Осетию как о части более широкого плана, специально направленного на дистанцирование Китая от России. Каким образом? Поясним. Прежде всего, Москва предложила полную дипломатическую поддержку в ходе тибетских волнений 2008 г., однако Китайская Народная Республика оказалась не в состоянии отплатить той же монетой и не смогла открыто поддержать действия Москвы, лишившие Грузию территориальной целостности, поскольку у Китая самого немало проблем с агрессивными сепаратистами в Тибете и Синцзян-Уйгурском автономном районе. Таким образом, мы можем понять, почему китайское правительство лишь выражает свое понимание российских затруднений. Поэтому отнюдь не представляется невероятным, что Вашингтон организовал войну на Кавказе, заботливо вбивая клин между Китаем и Россией.

Однако это не означает и того, что Россия была геополитически побеждена. Старая Европа отказалась присоединиться к антироссийской бескомпромиссной линии, идущей из Вашингтона, Лондона и Варшавы. Вместо этого французы и немцы отклонили прием Грузии и Украины в НАТО и отказались осуществлять показательное наказание России. Президент Медведев публично растолковал, что «Россия также может налагать санкции», на тот случай, если некоторые западные столицы нуждаются в напоминании. Более того, Кремль с помощью военной силы сокрушил государство-сателлит США, послав мощный сигнал: более невозможно систематически игнорировать российские интересы, и если кто-то достаточно безрассуден для этого, он не останется безнаказанным. К тому же Москва показала, что не будет колебаться и применит военную силу, если посчитает необходимым. И последнее, но не менее важное: Россия четко продемонстрировала, что нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан находится в зоне досягаемости ее вооруженных сил.

Следующая политическая битва между Россией и США разыграется в Украине. Россия решила, что так или иначе прозападный режим в Киеве должен уйти. Исход можно предположить; в настоящий момент представляется, что Кремль имеет достаточно инструментов в своем распоряжении для того, чтобы возобладали его интересы. Центральная Азия, манящая как своим стратегическим географическим положением, так и своими богатыми природными ресурсами — еще один проблемный вопрос. Мы должны внимательно следить за тем, как эти мировые державы двигают фигуры в игре в геополитические шахматы с высочайшими ставками. Будут ли их разногласия разрешены путем компромисса или отчасти путем более горячей конфронтации — на этой стадии пока неизвестно. Однако нам следует знать: сейчас Москва намного сильнее, чем в 90-х, и если Запад не намеревается достичь согласия, то Россия станет грозным противником.

Хосе Мигель Алонсо Трабанко
_______________________________________________________________________________________________________________
[1] Хосе Мигель Алонсо Трабанко закончил отделение Монтеррейского Института технологий и высшего образования в Мехико по специальности «Международные отношения». Серьезно занимается изучением проблем современной и исторической геополитики, мирового баланса держав, архитектурой международной системы и появлением новых государств.

[2] «Большая игра» — термин, используемый для описания стратегического соперничества Российской и Британской империй за превосходство в Центральной Азии на протяжении большей части XIX — начала XX в. Сегодняшнее геополитическое соперничество в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и на Кавказе часто называют Новой Большой игрой.

[3] Маккиндер Хэлфорд Джон (1861—1947) — британский географ, историк, теоретик международных отношений. Автор первой структурированной глобальной геополитической модели развития мировой политической системы. Как отмечается в электронной версии Политического словаря (на mirslovarei.com), в ее основе лежит геополитическая дифференциация мира, в котором Маккиндер выделил три зоны. Первая — осевой регион, который отождествлялся, прежде всего, с территорией России и прилегающих к ней земель. Соотечественник автора данной теории Дж. Фэргив в 1915 г. назвал этот регион «Хартленд» (англ. heartland, т. е. «сердцевинная земля»); этот термин прочно вошел в геополитический понятийный аппарат. Вторая зона включает в себя Германию, Австрию, Турцию, Индию и Китай, т. е. главные страны, занимавшие побережье Евразии на западе, юге и востоке. Данный регион был назван внутренним, или окраинным, полумесяцем. И, наконец, третья зона — внешний полумесяц, в состав которого английский геополитик включил Британию, Южную Африку, Австралию, Соединенные Штаты, Канаду и Японию, т.е. ведущие государства морского мира. Маккиндер выделил также так называемый Мировой Остров, в который он включил Хартленд и внутренний полумесяц, т.е. Евразию, а также прилегающую близко к ней Африку, за исключением ее южной части. Он сформулировал принципиальный геополитический постулат: «Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над Хартлендом; тот, кто доминирует над Хартлендом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром».

[4] Имеется в виду польское профсоюзное движение, оппозиционное социалистическому режиму.

[5] Pax Americana (лат.) — Американский мир, по аналогии с Pax Romana — Римским миром — миром, который установился между народами, вошедшими в Римскую империю после их завоевания римлянами и гражданских войн рубежа первого тысячелетия нашей эры. Также термин описывает политическое, экономическое, военное и идеологическое доминирование США после Второй мировой войны на Западе, а после 1991 г. — в мире в целом.

[6] Проект «Новый американский век» (Project for the New American Century) — неоконсервативное движение в США, основанное в 1997 году как некоммерческая, образовательная организация. Председатель — У. Кристол, редактор Weekly Standart. Заявленная цель проекта — «содействовать глобальному американскому лидерству», при этом идеологи движения убеждены, что американское преобладание — благо не только для США, но и для всего мира.

[7] По-видимому, имеется в виду Генри Робинсон Льюс (1898—1967) — влиятельный американский издатель, основатель нескольких всемирно известных журналов, среди которых «Time».

[8] Сравнительное преимущество — экономический термин; согласно концепции английского экономиста-классика Д. Рикардо, экономические субъекты, будь то отдельные люди или целые страны, оказываются наиболее производительными, когда они специализируются на производстве тех товаров и услуг, в изготовлении которых проявляют особую эффективность или располагают значительным опытом и квалификацией. Служит теоретическим обоснованием международного разделения труда.

[9] Обыгрывается английская идиома — «соломинка, сломавшая спину верблюду», примерно соответствует русскому выражению «капля, которая переполнила чашу».

[10] В английском тексте — Siloviki.

[11] Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации.

Перевод и комментарии Романа Травина
Рисунок Александра Сидоренко
«Нова демократія» № 5 (169)