Почтеннейшая публика философского сообщества. Кому уж как не мне представить фигуру 16-го патриарха РПЦ в Лиру. Репрезентировать не с точки зрения идеализаций, которыми скоротечно обволакивается столь высокий, но и без грубой ругани, что обычно расценивают как проявление обиды на бывшего работодателя. Короче, трезвый, «человекоподобный» портрет, без сакрализаций и инсинуаций. Предваряя дескрипцию, поясню, что в большинстве случаев представители иерархии в любой церкви или религии, подобны высокопоставленным государственным служащим, - «от корня» люди системы, «духовные бюрократы». Например, ранняя история христианства лишь подтверждает типично административный перекос в епископском («надзирающем») служении. В том же Православии проникновенным почитанием отличались в основном не «институциональные» (должностные) фигуры, а случайные «харизматики» (те же старцы), не связывающие свой подвиг с клерикальным статусом. Сколько бы ни говорилось об «ответственном и духовном архипастырском служении», сколько бы не было истрачено человеко-часов на аскетично-ригористичное савваитское (РПЦ придерживается самого строгого устава в Православии, не делая границ между мирянами и монашествующими) богослужение, в конечном счете вы всегда будете иметь дело (это если вам вообще представиться столь счастливый случай) с «спиритуальным администратором», клир-менеджером. Эти простецкие вещи нужно помнить при оценке любых высших чинов, хотя и существуют редчайшие исключения. Сам нынешний патриарх, при всей своей амбициозности и одаренности (которая удачно для него контрастирует на фоне весьма скудного на умы «личного состава»), детально разбивается на предсказуемые компоненты неофициальной церковной эстетики. Он отрабатывает старый дореволюционный типаж «ученого монашества» (напомню, в Синодальную эпоху в РПЦ будущие архиереи поднимались по стандартизированной карьерной лестнице: семинария – академия – постриг – инспекторство – ректорство – викариат – епископство – перемещение по наградным кафедрам; причем эта клерикальная система оставалась незыблемой как закаменевшая догма; сейчас же она функционирует с осовремененным компартийным «непотистским» оттенком; естественно, о глубинном монашеском призвании здесь и речи не было, но существовал тщеславный расчет «мантийного администратора»: «послужить Церкви Божьей»). Это были средние богословы (чаще всего, с пухлыми магистерскими за плечами), по статусу тесно взаимодействующие с государством (будучи сами подчиненными министерству и госаппаратному Синоду), жесткие приверженцы централизма власти как на уровне епархии, так и монархии, сухие следователи публичного ритуализма или официальной театральности. Все это очень сходно с ситуацией сегодняшнего первоиерарха с учетом теперешних стандартов медийности, политкорректности, «демократичности». Перечислим соответствия качеств… Образован (а если в сравнении с его почтенными братьями, то «еще как», зато некоторым дореволюционным представителям явно проигрывает), владеет несколькими языками (учитывая, что до 17 года требовалось знание древнегреческого и латыни, современных языков, явные параллели), достаточно поверхностный теолог (но с большими претензиями, выплывающими клишированными словоформами из проповедей и текстов), но по должности «кладезь» исторических фактов (вот бы кто мог пролить свет на кучу церковных несообразностей 80 – 90 гг. в РПЦ, но разве кто-то выставляет себя в этом не лучшем свете?). Часто говорят об ораторской одаренности: да, к сожалению, зычный голос и правильное построение речи (если внимательно присмотреться, там есть и специфические штуковины, - ассимилировано удаленные «г» в «когда, тогда…», раскатистые «а-э» а момент тематических пауз, что, оказывается, привносит, наоборот, положительный эффект в восприятие спича), даже особая риторская «наглость» (иногда даже предательски привлекала его озабоченность «имущественным расслоением общества», но это временное замешательство откликалось впоследствии дружной ухмылкой при осознании действительности), которые затеняют откровенную моноидейность и одномерность тематики его слов: возрождение ПЦ, распространение ее влияния в обществе, религиозное образование (все изреченное абсолютно из одинаковых категорий и абстракций, которые обывателем все равно воспринимаются как в первый раз). Основной посыл; дескать, мы вам еще покажем и вернемся с шумом – с Законом Божьим за школьными партами и православно-патриотической агитацией в университетах, с пресловутым «административным ресурсом». В общем, это вам не книжный оратор, а продвинутый спичмейкер с десятком другим отточенных речей, сдобренных прецедентами из богатой на события жизни. О позитивном свойстве: детально знает богослужебный устав (верующим особенно симпатично чтение Великого канона), в этом смысле оптимального предстоятеля трудно найти, да и вряд ли кому-то уступит по степени церковности. Все неофициальные обвинения в его адрес (экуменизм, реформаторство) со стороны завистливых собратьев беспочвенны, так как основаны на радикализации некоторых его «слабостей» - пообщаться по долгу службы с прелатами иных конфессий (скромно и незаметно продолжая тем самым действительно «экуменическую» традицию Никодима Ленинградского) или разнообразить службы чтением Писания на русском языке, произнесением вслух анафоральных молитв во время литургии. Странно, эти и им подобные позитивные аспекты рассматриваются нашим «старообрядствующим» людом как симптомы падения, печать еретичества. Думаю, скоро все дружно забудут в порыве верноподданнических чувств.