Друзья!

Я не буду здесь пытаться ДОКАЗАТЬ свои представления, ожидания, связанные со славным будущим язычества, как магистрального пути преодоления кризиса цивилизации, и общего возрождения сильной, творческой духовности. Это в общем-то недоказуемо.
Я хочу лишь привести несколько аргументов ПРОТИВ обычного скепсиса в отношении язычества: якобы оно малочисленно, слабо и преследуемо сильными организациями, которые «своего не отдадут». На что же при этом может рассчитывать малочисленное и слабое движение, к тому же разбитое внутри себя на множество рукавов? – Так говорят скептики.
Эта логика, по отношению к реальной метафизике и диалектике исторического процесса, ущербна и недальновидна. Применять её – всё равно, что глядя зимой из окна, уверять, что трава в принципе не может вырасти, поскольку никакие суточные колебания температуры не влияют на незыблемость снега и льда, лишь изредка превращающихся в жидкую и холодную грязь. Которая – скажут скептики – еще многократно хуже, и лёд при следующем закономерном похолодании особенно коварен и опасен. Надо поклоняться великим и несменяемым божествам зимы, и не забывать ездить в лес за дровишками и дичью. Откуда в лесу при том дичь и дрова, такие скептики не интересуются, видя лишь близкую к носу окрестность.
Возвращаясь от наглядного образа к объективному историческому процессу, мы видим, что постоянство режима, идеологии, политической формы – это всегда нечто временное. Проходит определенный этап, и вид общества радикально меняется. И та «массовость», на которую мы ссылались на предыдущем витке, как на незыблемую основу режима – всего лишь массовка, пассивная часть общества, которая лениво, нехотя, но тянется за господствующей идеологией. Она без лишних проблем и формальностей признаёт и что бога нет, и что Бог Христос, и что он Аллах, и что он президент или император, и что он живёт в большом компьютере, – всё, что угодно, если об этом достаточно часто напишут в газетах. Признать такой массе языческое мировоззрение многократно легче, чем любое другое. Ибо это мировоззрение у неё в крови, оно является естественным продолжением обычной, всем знакомой жизни.
Второй же аргумент – наличие денег и политических институтов, поддерживающих враждебные язычеству силы – более серьезен, но и он не абсолютен. Например, государство, в котором мы сейчас живём, существует всего 15 лет, и оно революционным путём возникло из государства, казавшегося незыблемым более полувека… которое само революционным, и куда более болезненным путём возникло из государства, казавшегося незыблемым много столетий! Само имя России, её культура, язык, национальное сознание – в этом смысле гораздо более серьёзный и постоянный фактор. Но политический режим, увы, еще не доказал своей силы и устойчивости – а во многом и наоборот.
Понимая это, сторонники определенных убеждений стремятся как можно убедительнее воспроизвести и реставрировать дореволюционный режим, православную империю. Но это не более чем иллюзии: они изображают на своих знаменах не реальное государство российское, каким оно было по факту (а это была своеобразная, опять-таки полуязыческая по механизмам устойчивости империя), а таким, каким оно было ТОГДА НАПИСАНО НА ЗНАМЕНАХ. Но изветшали те знамёна, и не было в них всей правды о Руси. Поэтому их обладатели вряд ли добьются своей неверно осмысленной и сформулированной цели.

Вот обдумав всю эту ситуацию с разных сторон, я и прихожу к выводу, что язычество, как ни крути, это всегда синоним устойчивости и жизнеспособности. Все остальные идеологии на нём обычно паразитируют, да еще и покрикивают как на источник, якобы «греха и несчастья». Но ведь настоящее, сильное язычество – это система сакрализации, освящения обыденных дел. А без освящения любое дело умирает. И такое (реальное, а не рисованное по мультфильмам и лозунгам) язычество – чем-то напоминает «мужика, который двух генералов прокормил». Но человечество не стоит на месте. Иррациональное мышление рано или поздно сменяется научным. Пока это произошло в естественнонаучной и технической сфере. Близко продвижение сферы гуманитарной. И освоение в ней простейших истин научным, рациональным методом и может стать почвой для развития разных направлений в язычестве. Разных, конкурирующих между собой! Прогнозировать результаты такой конкуренции вовсе не входит в мои планы. Предсказывать точные сроки просветления основной массы людей, обращения их к рациональному мышлению в религиозной сфере тоже пока не берусь.
И повторю еще раз – не считайте это рассуждение строгим доказательством светлой будущности язычества. Это всего лишь несколько доводов за него, и против недальновидного скептицизма.