я вернулась. но вернулась в город, а в себя никак не вернусь.
за городом так хорошо: ты и двадцать детей - никаких проблем, только счастье и любовь.
давно уже не плакала с тоски, так хочется поплакать, что я не в лагере.
а в городе никого.
на работе никого. у меня мания величия развивается опять.
стесняюсь ходить по выставкам одна.
живу дома одна. и так целый месяц, пока Аня не вернется. хочу к ней в лагерь. Аня плачется по другой причине - дети попались сложные, нервные, родители у большей части разведеные или потерявшие работу. родители на слабых отыгрались. дети плачут и капризничают. а, может, Аня капризничает, без меня скучает. но скорей всего, просто устала. и курить хочет. пусть найдет силы. молюсь.
вчера нашла индийские свечи (наконец-то), думала помедитировать. оказалось, что я в гармонии, а переживания - домыслы.
у папы "полетели" все машины. у всех трех глушители и аккумуляторы. что бы это значило? судьба не хочет мне дать на машине поехать к Ане на выходные. может, и не стоит?
Никита зовет с ночевой к нему. там будут еще двое голубых. а мне тревожно. откажусь, наверное. после того раза, когда они с Аней нагулялись до скандала я его даже на расстояние вытянутой руки не подпускаю.
Фариз Марину вообще замордовал, боюсь к ним на дачу идти, вдруг попаду под горячую руку, как позапрошлым летом. но он и ко мне их не выпускает. скотина-сволочь.
читаю Стивена Кинга, хочется почему-то ужастиков справедливых.