его главное достоинство – умение уходить и возвращаться ВОВРЕМЯ. в самый неожиданный момент. появляться тогда, когда ты и не рассчитываешь его видеть, подчеркивая твою абсолютную неготовность к его реальности. и уходить, когда уже отчетливо хочется, чтоб он остался.
только он имеет право исчезнуть, кануть в своих игрушечных буднях, наполненных бесконечными вечеринками, расплывшимися заспанными лицами, сухими бумагами в офисе, и, наконец, дымящимся кофе с сигаретами в ограниченной тоске одинокой кухни. а после – вернуться. через сотни ночей. в знакомые сумерки, в окружение бетонных блоков гулких стен с недовольными жителями в них. в стельку пьяным, едва держась на ногах, но чертовски веселым. смеясь здороваться, подкидывая в могучем рукопожатии доверенную ему тонкую руку. улечься на холод парапета на колени красивой улыбчивой девушке, при этом еще смея возмущенно требовать, чтобы его ласкали. нахально жаловаться на психоделическую игру отрешенного музыканта с растрепанными соломенными волосами,
внезапно уплывать в ларек за очередной бутылкой пива и умудряться, при этом, трезво рассуждать о жизни.
только он может так тянуще-томно целовать на прощание, обдав свойственным ароматом перегара. целясь в присущей только ему манере, а может быть, и не целясь вовсе. в центре некого сенсорного треугольника есть его точка. его открытие, его прихоть.
он имеет на все это право, потому как второе, за что я люблю его губы – это улыбка.
[386x400]