Настроение сейчас - суперское

в саду был найден клад.
когда его открыли,
там был все тот же сад -
деревья те же были (с)

а за окном тлел сад. тлел пожелтевшей бумагой, потрескавшимися масляными красками, потекшей фисташковой ночью. сад был синим и беспомощным. на ветках деревьев, полных смирения, сидел старый ворон с антрацитовым глазом. больше - ничего. только бежевое небо, только шуршащие ветром листья. и скамейка, такая же ветхая, как и все вокруг.

запах ила и болотной мяты ворвался в спальню. угли камина лишь слегка освещали увитые паутиной и плющом стены, убогую соломенную лежанку, зеркало и ковер ручной работы. надо же было чем-то занять себя тоскливыми ночами...

вы приходите и исчезаете, когда вздумается. чтож, у меня есть камин, а закон гостеприимства я приучена чтить. только разве там есть слова о сердце? а о теле, о моем теле? вы являетесь измученные и выдохшиеся, грязные, промокшие, заросшие, от вас пахнет ежевикой, одежда напоминает о не лучших временах. вы голодны - я милосердна.

вы никогда не уходите сразу. идете в лес за поленьями, чтоб устроить себе баньку, охотитесь на зайца - себе же на ужин. рассказываете сказки о дальних странствиях и малоправдоподобных подвигах - себе же на ночь.

позже, в один из последующих дней, небо пахнет полынью. и корицей. тогда стучат подковы и раздается какое-то нелепое обещание. меня благодарно и целомудренно целуют в щечку, хотя кругом только лес, а ночи были жаркие. а что я? не оглядываясь, захожу в комнату и понимаю, что дрова на исходе, на кухне привычно пусто, а лежанка все так же убога, как и была...

а за окном тлеет сад. тлеет скомканной бумагой, потрескавшейся охрой и фисташковыми облаками.

в замке окно всего лишь одно:
окно, уходящее в сад.
там сыро, темно, и тысяча "но"...
как жаль, что еще не вино
раздавленный мной виноград...

[691x518]