Ышо один креатиф.
При прочтении сего плакал...


Ехал слегка датый мужичок в почти пустой ночной электричке. И захотелось ему
сделать пи-пи. А в наших электричках (кто не знает) клозетов нетути, а которые
есть -- закрыты на замки и VIP ONLY. У мужичка нашего от выпитого благородство
взыграло. Не буду, думает, между вагонами гадить, и в тамбуре -- тоже не буду.
А как же тогда? А вот как. Дождался он остановки. И перед закрытием дверей сунул
между них ботинок. Самый краешек ботинка, чтобы каплями последними его не забрызгать.
И с этой же целью хозяйство свое подальше в щель образовавшуюся высунул. Стоит,
балдеет как от процесса, так и от своего благородства.

А поезд тем временем скорость набирает. Огни деревушки какой-то мимо летят. Качает
вагон все ощутимее. А на каком-то стыке его еще и тряхнуло основательно. И тут…
Правильно, ботинок из щели выскальзывает, створки двери плотоядно смыкаются,
и оказывается мужик зажатым в капкане своего благородства за самое не приведи
господь. А двери, хоть и оббиты изнутри резиной, давят очень сильно. Да и резину
эту мягкой не назовешь. Мне один раз руку зажало, так я чуть не взвыл. А тут
не сильная рука, а вон чего. Да еще и в вялом состоянии.

В общем, принялся мужик на весь поезд орать. Сначала просто так, а потом зовя
на помощь. Народ, понятно, напуганный криминогенной обстановкой, подальше от
криков ломанул. Но не весь. Один особенно смелый (молодой милиционер в штатском,
возвращающийся домой со службы) пошел-таки посмотреть на источник шума, здраво
рассудив, что так долго человека резать не могут, а когда кого-нибудь бьют, то
характер криков, их, так сказать, рисунок, немного иной, нежели в данном случае
(вот что значит профессионализм и высокое чувство моральной ответственности за
судьбу ближнего).

Входит милиционер в тамбур. Видит картину: лицом к двери, прижавшись к ней всем
телом, стоит наш герой и самозабвенно орет. Милиционер говорит ему, мол, гражданин,
прекратите безобразие. Ноль реакции. Милиционер хватает гражданина за плечо и
пытается его развернуть лицом к себе, чтобы безобразие все-таки прекратить. Гражданин
делает какие-то судорожные отмахивающиеся движения рукой, но лицом к милиционеру
не поворачивается. Зато его вопли становятся еще громче и выше. И в них органично
вплетаются какие-то подвывающие нотки.

Только минут через несколько милиционер въезжает в ситуевину. (милиционер, все-таки).
А въехав, делает попытку облегчить бедняге страдания и вырвать злополучную конечность
из дверного плена. Кто хоть раз пробовал разжать двери в электричке, знает, насколько
это безнадежное занятие. А тут еще и работать не удобно. Над мужиком -- высоко,
снизу -- мешают его ноги, а посередине -- прилипшее к дверям тело. Да и сам одуревший
от боли страдалец в этом деле не помошник. Крикнув, мол потерпи еще немного,
милиционер срывает стоп-кран.

Поезд резко тормозит, что приятных ощущений мужику опять-таки не добавляет. Из
динамика слышится рассерженный монолог машиниста, нехорошие люди, мол, не стоит
по-напрасну стоп-кран дергать, и всем было лучше, если бы стоп-кран привели в
исходное состояние. Милиционер несется через весь вагон к заветной кнопочке с
родной надписью «Милиция» (эта кнопочка, если кто не знает, обеспечивает связь
с машинистом). Нажав на нее, милиционер кратенько описывает ситуацию и просит
открыть двери по правой стороне. На что машинист ему отвечает, что он прекрасно
знает расположенные неподалеку дачи и дачников, причем знает он их не с лучшей
стороны. Эти нехорошие люди всегда норовят в этом самом месте поезд остановить.
Но сегодня не их день, так как он, машинист, на поводу у всяких разных не пойдет
и будет стоять здесь хоть до утра, но двери не откроет.

Милиционер кричит в переговорник, что он представитель власти и не придумал всю
эту историю, что он требует… что человек страдает… На что ему отвечают, что
электричку ведет Папа Римский, а сказки про зажатые в дверях члены лучше всего
рассказывать своей бабушке, имеющей внука-недоумка, который с пьяных глаз ничего
умнее придумать не может. И что до ближайшей станции машинист не намерен нарушать
инструкции и открывать двери. Мужик воет милиционеру, мол, хрен с ними, закрывай
скорее стоп-кран, уж лучше ехать, чем без толку стоять.

Милиционер через весь вагон несется закрыть стоп-кран. А надо заметить, что переговорное
устройство работает только в одну сторону -- в сторону машиниста. Машинист же
отвечает по громкой связи. Поэтому в курсе этой истории оказался уже весь поезд.
Стоп-кран закрыт, поезд опять поехал. Машинист посылает напарника на всякий случай
проверить странное сообщение. Напарник прибегает. Убеждается. Сообщает машинисту,
мол, все так и есть на самом деле. Машинист отказывается верить, подозревая напарника
в сговоре с шутниками или в подкупленности дачниками.

Напарник прибегает обратно в кабину и предлагает недоверчивому машинисту убедиться
во всем самому. Машинист идет, строя на случай ложной информации планы мести
напарнику. Приходит. Убеждается. Возвращается в кабину. Связывается с диспетчерской,
обрисовывает ситуацию и просит подать к ближайшей станции (на счастье мужика,
достаточно большой) карету скорой помощи. В диспетчерской не верят. Грозят машинисту
страшными карами и лишением премии в случае шутки, но все-таки со станцией связываются.
Там тоже во все это не очень верят, но скорую высылают.

Тем временем поезд подходит к станции. Останавливается. Двери открываются. У
совершенно обессилевшего и осипшего мужика подкашиваются ноги и он падает вперед.
Стукнувшись своим измятым хозяйством об асфальт платформы, мужик теряет сознание,
затихает и начинает скатываться в щель между вагоном и платформой. Вовремя выскочивший
из тамбура милиционер предотвращает падение на рельсы. Тут подоспели и медики.
Они грузят бренное тело на носилки и под пристальными взглядами прилипших к окнам
пассажиров, уносят останки былого достоинства вместе с их несчастным обладателем.


История эта имеет счастливый конец. Операция хозяйству мужика не потребовалась,
так как, помимо гематом, оно никаких серьезных повреждений не поимело. Вследствие
чего, все довольно скоро зажило и стало как новенькое, не потеряв ни своих размеров,
ни основных и вспомогательных функций. А вот голосовые связки у мужика еще не
скоро восстановились. Видимо, прав народный фольклор, утверждающий, что если
оттянуть хозяйство до колен, то порвутся в первую очередь именно голосовые связки,
а не какие другие…