Как водится, большую часть раннего вечера продрыхла, обогреваемая с двух сторон пушистым зверьем. Засыпала под дождь, в двенадцатом часу проснулась от того, что в окна буквально колотилась руками и ногами настоящая осенняя буря. Делать нечего, влезла в резиновые сапоги и высунулась на улицу. А там...

..дождь крупными такими каплями, темнотища хоть глаз коли, и страшный ветер. Страшный, потомучто порывами, и все вокруг завывает, шуршит, постукивает в темноте. Кислород - в каждом порыве ветра по сотне кубометров, так что дышать трудно.

Собака, конечно же, тут же растворился в окружающем пейзаже, как капля чернил в чернильнице. Осторожно, шажочками, крепко сжимая в ручонках здоровенный бордовый зонт, завернула за угол дома. И чуть не вознеслась в небеси как Мэри Поппинс. Еле удержала зонт и эдаким подосиновиком пошлепала на аллейку, что за домом.

Собака, опять же, наслаждался вовсю: с разбегу прыгал в лужи, рыл траншеи в грязи, носился как умалишенный. Вообще, как я заметила, мокрость ему почему-то очень нравится. Весну-лето-осень скачет под дождем, зимой - с еще большим энтузиазмом - по сугробам. "Снег - это круто!" - написано на его морде километровыми буквами, когда он по уши зарывается в сугроб. Плавает он, как оказалось этим летом, тоже отлично (см. Кемпинг на Раадна).

Зонт вообразил себя парусом: рвался из рук, выгибался под напором ветра, скрипел снастями. Будь я зонтом, я бы тоже возомнила о себе в такую погоду! Ветрище влажный, свежий, сильный, но мягкий и совсем не холодный.