Ремонт на кухне в стадии, когда пол уже залит и ожидает выкладки плитки. Вчера целый день была долбежка и раскурочка старой стяжки перфоратором, в результате чего на всем (в том числе и на легких, а точнее, В легких) теперь покоится толстый слой белой пыли. И если я переношу этот затянувшийся форс-мажор стоически, Сашка вместе со всей квартирой пребывает в полнейшем раздрае. Он все время задыхается и громко дышит. И иногда даже говорить не может. Потому что задыхается.
Утром невозможно позавтракать втихую и по отдельности, ибо кухня и зверушки (которых нужно обиходить) теперь сосредоточены в одной нашей комнате, потому я неизбежно бужу Сашку, он встает и тоже пытается поесть…ну и, собственно, вообще как-то подышать. Вместе у нас не здорово выходит. По крайней мере та часть, что касается завтрака. Подход к холодильнику, вытащенному в узкий коридорчик, с трудом вмещает теперь исключительно одного человека (причем небольшого человека), и пробиться по иным надобностям из комнаты, когда этот один человек водит жалом в поисках стремительно исчезающих запасов съестного, не представляется возможным. Не представляется возможным и нарыть там что-нибудь себе.
Сегодня мне удалось, впрочем, цопнуть какой-то там несладкий даже творожок, и я уже озаботилась проблемой добычи чашки, как вдруг Сашка с громким раздраженным «бляяя» вытащил лоток с несколькими мягкими пакетами молока, с которого это самое молоко текло рекой на запыленный пол, ну и вообще на все, над чем проплывал лоток, пока Сашка не поставил его. Я стала пытаться помочь, но это было совсем нереально, а Сашка был недостаточно быстр в устранении последствий еще одного локального форс-мажора, и поиски чашки отложились на неопределенное время. Все же мы немного потолкались жопами в ванной, полоская какие-то там тряпки и обмывая оставшиеся пакеты с молоком.
Ффууух, кажется, суета позади, и я, пробравшись наконец с чашкой и несчастным творожком между каких-то баночек-коробочек-ворохов и нагромождений неизвестно чего (ей-богу, однажды выброшу все это к чертям в каком-нибудь очередном не позитивном порыве), сажусь перед табуреткой, изображающей стол, и...проливаю кофе. Пусть немного, но все же мне опять нужна тряпка…за которой, увы, нужно пробираться мимо Сашки, все еще не закончившим с ликвидацией предыдущего разлива молочных рек. Кое-как мы все улаживаем, и Сашка даже присоединяется ко мне, импровизируя семейный завтрак, умостившись перед компом над клавиатурой. Он пытается пить свое молоко, как вдруг…с его стороны я снова слышу легкий мат и, повернувшись, снова вижу, как молоко заливает клавиатуру и мою книжку по бисеру (что гораздо для меня трагичнее, ибо клавиатура резиновая, купленная специально с учетом возможных на нее пролитий разного рода жидкостей, а книжка весьма подвержена намоканию). Эта картина теперь уже у меня вызывает непроизвольное нецензурное словоизвержение, я опять бросаю свой растянувшийся завтрак и сломя голову несусь за тряпкой, ведь надо спасти книжку! Вслед слышу вопли Сашки, призывающие меня уже успокоиться и заниматься своими делами, дескать, он разлил, он и уберет. Ну конечно, уберет. Только книжка к тому времени будет безнадежно испорчена. На всякий случай до конца приема пищи тряпки решаем не уносить…
Но вот весь этот цирк и танцы с сабля..., тьфу, тряпками наконец позади, и мне даже удается накраситься. Время чуть за 8, и тут Сашка начинает совсем задыхаться. Ну то есть совсем-совсем. Я шустро одеваюсь и опять же сломя голову несусь в аптеку за аэрозолем против астмы. Суюсь в одну аптеку – там голяк, в другую – закрыта, бегу в дежурную, и в это время как раз мне приходит от Сашки сообщение с названием лекарства. Все это метание вдоль дорог происходит в жутко загазованной утренними пробками атмосфере, и мне кажется, что я насквозь пропитываюсь этим отвратительным запахом. А еще очень скользко и голова мерзнет (впопыхах не одела шапку), и я ужасно, просто до крайней степени раздражена всей этой дурацкой свистопляской.
Покупаю лекарство (на всякий случай два разных), прилетаю домой, отдаю Сашке, за 10 минут до начала рабочего дня прихожу на работу и с облегченно выдыхаю: «Господи, я на работе!» Девчонки ржут.

Ремонт поставил с ног на голову мою жизнь. Все кувырком. Скорее бы все закончилось…