1 – Наталья Новикова (ТЭМ)
2,3,7,8,9 – Заяц Пц и его воображаемые друзья: Щ, Ф, грелка и свиная отбивная с горошком (линор горалик)
3 – strip 38.
4 – чайф.
5 – любко дереш
6 – [600x311] Дмитрий Чернышев
* - зато уже знаю зачем.
7 – strip 42.
8 – strip 44.
9 – strip 7.

Остальное не знаю не помню не видел))

Имтрид,
блин я тож много начала читать
и говорю я тож часто или сама с собой или с зеркалом...и с игрушками..и все они мне отвечают...так веселее жить*)

СПАНЧИ_БОБ,

да... время нынче такое... только игрушки и выслушать могут(((

Имтрид, в точку....а ты попробуй с зеркалом..знаешь как круто*)

со мной даже стенки разговаривают...

СПАНЧИ_БОБ,

оно кривляетцо))

Susy,

и такое бывает))

Имтрид, дело в том, что не проходит.
А кстати о реальности происходящего - твое?

Susy,

не факт)

Линор Горалик - мегачувак. Жуть он пишет. помню один его...хм...расказ... не помню, как называется, но там про чувака, что сидит в комнате, курит. ему комфортно. но... ему мешает Никто... да... ммегачувак
ЗЫ:сорри за такую себе интерпретацию на молодежном жаргоне))))) ГЫ
кстати, почитай Клюева "между двумя стульями")))

Имтрид, хмм....
кажется, это же дозакательство))))

я думал Линор Горалик это тётя)))


а ху из Клюев?

Susy,

я про "реальность происходящего")))

Имтрид, я понимаю. То ж и говорю - не факт является доказательством не факта реальности...
бля... шо я сказало))))

пэздец...

сью б.ля я гофорю что не факт что моя фраза про о реальности происходящего моя а не чья то ещё.

диалог глухого со слепым)))

Имтрид, плять, да поняла я, поняла))))

Линор Горалик - совершенно точно тетя! А Клюев - наоборот, вполне дядя!

znak_vody,

о!

znak_vody, Имтрид, Вот. Но оба - стоящие чуваки. Между прочим, чуваками я и теть и дядь называю.

Kavjarnja, а я тебя знаю))

Susy, А я тебя тоже!!! ггггг Ты - волшебница-Сьюзи)))))))

Исходное сообщение Имтрид
СПАНЧИ_БОБ,

да... время нынче такое... только игрушки и выслушать могут(((

А..а,..а яяаа?...

Kavjarnja, эмэ... ы, а почему волшебница?

Неянеянеянеянея
Он положил трубку и внимательно прислушался ко всему. Изнутри себя и снаружи. Снаружи(за шторой, у плинтуса) скребся тот, - кажется, обдирал обои. Сколько он себя помнил, куда бы не переезжал, - тот всегда жилу плинтуса, под окном, зимой, наверное, мерз. Но это - снаружи, а внутри все было хорошо: холодно и пусто, как во рту после очень ментоловой жвачки, - нет, после двух таких жвачек подряд, или даже так: после двух, засунутых в рот одновременно. Он пожевал губами, лег на дива и уж сделал все, что от него зависело, чтобы телу было удобно. Опять прислушался: холодно, хорошо, спокойно. Правда, мешало, что тот носится по полу из угла в угол и тонко воет, - повоет и захлебнется, повоет и захлебнется, - но он закрыл глаза, вдохнул, - до боли, сладко, - выдохнул, и как раз под рукой, на журнальном столике, оказались сигареты, ресторанные синенькие спички, прихваченные невесть где вчера, и даже пепельница. Он уже потянул пепельницу на себя, но тот, невесть как оказавшись на столе, вдруг со всего махусаданул по пепельнице крошечной ногой - и пепельница с грохотом полетела в телевизор. От ужаса он подскочил, - обдало мерзким жаром, закололо в груди, - пепельница распалась на несколько крупных корявых кусков хрусталя. Он не выругался, только обрадовался, что телевизор цел, - встал, дошел до кухни, взял другую пепельницу, вернулся, лег опять(удобно, нигде не давит ничего), поставил пепельницу себе на брюхо, отключил слухот тупого стука(тот стоял на коленях посреди вчерашней газеты и бился головой о чью-то фотографию, прямо в щеку - бум! Бум! И бумага под коленями у того потрескивала, расплывалос на чужой серой щеке сопливое, слезное пятнышко). "Хорошо тебе?" - спросил он себя, и честно сказал себе: "Да. Хорошо." Тогда он как следует затянулсяи старательно выговорил про себя то самое слово, те три слога - женским врачебным голосом, какой был в трубке, - тщательно: странный первый слог с мягким знаком и тркднопроизносимым "ц", потом второй, немного неприличный, потом третий, искаженно пахнущий дерьмом, йодом и смертью одновременно. Это было по-настоящему красивое слово, и он сказал его вслух. Тогда тот, маленький, заорал истошно и принялся выдирать крошечные клочки бумаги прямо из середины газетной страницы. На этом месте он, конечно, не выдержал, - рявкнул матом, схватил тапок в два удара прибил идиотика.