Это цитата сообщения ELLDOWNTEMPO Оригинальное сообщение

по нашему - 38-ая нота







"..Когда я вернулся, мой адвокат лежал в ванне, погруженный в зеленую воду - маслянистый продукт какой-то японской соли для ванн, которой он обзавелся в магазине подарков отеля, не считая нового АМ/FМ-радио, включенного им в розетку для электробритвы. На полную громкость. Звучала какая-то бессмыслица в исполнении хряков из "Трехсобачьей Ночи", песня о Лягушке по имени Йеремия, захотевшей принести "Радость Миру".
"Сначала Леннон, теперь это. - думал я. - Следующим будет Гленн Кэмпбелл, визжащий "Куда подевались все цветы?"".
А куда, собственно? Никаких цветов в этом городе. Только насекомоядные растения. Я приглушил звук и заметил рядом с радио большой кусок разжеванной белой бумажки. Изменения громкости мой адвокат, похоже, не заметил. Он потерялся во мгле зеленых испарений, и лишь голова наполовину торчала над водой.
- Ты это съел? - спросил я, держа в руке белый катышек.
Он проигнорировал мой вопрос. Но я все понял. До него будет доходить как до жирафа в ближайшие шесть часов. Он сожрал целую марку.
- Ах ты злобная сука. - сказал я. - Надейся только, что в сумке остался торазин. Потому что, если его там нет, у тебя завтра будут серьезные напряги.
- Музыка! - заревел он. - Вруби ее снова! Поставь ту пленку! - Какую пленку? - Новую. Вон там.
Я взял радио и обнаружил, что это еще и магнитофон - одна из тех штуковин со встроенным кассетником. И пленку "Сюрреалистическую подушку", надо было всего лишь перемотать. Он уже прослушал первую сторону - на такой громкости, что только мертвый бы не проснулся во всех комнатах в радиусе ста ярдов, невзирая на стены и все такое.
- "Белый Кролик", - изрек он. - Я хочу, чтобы звук нарастал.
- Ты обречен, - поставил я свой диагноз. - В ближайшие два часа я тебя покину, а потом сюда поднимутся люди и выбьют из тебя все несусветное дерьмо большими дубинками, обтянутыми кожей. Прямо здесь, в ванне.
- Я сам вырою себе могилу! Зеленая вода и Белый Кролик... поставь его: не заставляй меня пускать в ход вот это.
И из воды взметнулась его рука, судорожно сжимавшая охотничий нож.
- Господи, - пробормотал я, и в тот самый момент неожиданно понял, что помогать ему бесполезно: он был выше этого, и валялся в ванне с обкислоченной головой и острейшим ножом, который я когда-либо видел в своей жизни, полностью потеряв способность внимать разумным доводам и требуя "Белого Кролика". "Приехали", - подумал я. Слишком уж далеко я зашел с этим водоплавающим уродом. На этот раз он отправился в суицидальное путешествие. И хотел этого. Он был готов...
- О'кей, - сказал я, перевернул пленку и нажал "пуск". - Только, может, сделаешь мне последнее одолжение? Можешь дать мне всего два часа? Все, о чем я прошу: дать мне поспать всего два часа до завтра. Я подозреваю, что будет очень трудный день.
- Ну конечно. Я же твой адвокат. И дам тебе то время, о котором ты просишь, по моим расценкам: 45 долларов в час. Но ведь ты захочешь отложить что-нибудь на черный день, так почему бы тебе просто не оставить одну из этих стодолларовых купюр прямо здесь, около радио, и съебать?
- Как насчет чека? - спросил я. - На предъявителя в Национальном Банке Сотуф. Тебе не потребуется там удостоверение личности, чтобы получить по нему деньги. Они меня знают
- Как угодно, лишь бы игра стоила свеч, - сказал он, начав дергаться под музыку. Ванная напоминала внутренности огромного испорченного репродуктора. Гнусные вибрации, подавляющий звук. Пол был весь залит водой. Я отодвинул радио как можно дальше от ванны, насколько позволял шнур, затем вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Не прошло и минуты, как он стал кричать мне: "Помоги! Ты, скотина! Мне нужна помощь!"
Я влетел внутрь, полагая, что он случайно отрезал себе ухо.
Но нет... он изо всех сил тянулся из ванны к мраморной полке, где стоял приемник. "Я хочу это блядское радио", - мычал он.
Я едва успел перехватить у него технику. "Идиот! - заорал я, отталкивая его руку - Залезай обратно в ванну! И лапы прочь от этого чертова радио!" Громкость была настолько запредельной, что разобрать, кто и что играет, если только ты не знаешь "Сюрреалистическую Подушку" почти наизусть, не представлялось возможным... я, в свое время, знал каждую ноту этого альбома и уловил, что "Белый Кролик" уже закончился; кульминация накатила как волна и отхлынула обратно в море.
Но мой адвокат, как оказалось, никогда не загружал себя изучением музыкального материала. Он хотел большего. "Прокрути пленку назад! - кричал он. - Я хочу ее снова!". Его глаза переполняло безумие, взгляд блуждал... Он походил на человека, дошедшего до последней стадии какого-то ужасного психического оргазма...
- Запускай ее! - визжал он как недорезанная свинья. - И когда дойдет до этой фантастической ноты, где кролик откусывает себе на хрен голову, я хочу, чтобы ты бросил это радио ко мне в ванну; твою мать.
Я посмотрел на него, продолжая крепко держать в руках приемник. "Не по адресу; - выдавил я, наконец, из себя. - Буду счастлив прямо сейчас бросить со всего размаха в ванну с тобой какую-нибудь 440-вольтную электродубинку для скота, но только не это радио. Да тебя прямо в стенку впечатает: десять секунд - и ты труп". Я засмеялся: "Вот дерьмо, они же заставят меня потом это объяснить - потащат на какой-нибудь гнилой судебный осмотр тела коронером и присяжными, допросят "с пристрастием"... да... все подробности. Мне это не нужно".
- Хуйня! - завопил он. - Просто скажи им, что я хотел Улететь!
Я немного поразмыслил и сказал: "Ладно. Ты прав. Наверно, это единственно возможное решение". Я поднял кассетник / радио, все еще включенное в сеть, и занес его над ванной: "Просто мне надо быть полностью уверенным в том, что я все себе уяснил. Ты хочешь, чтобы я бросил эту штуку в ванну; когда наступит кульминация в "Белом Кролике", так?".
Он плюхнулся обратно в воду и расплылся в благодарной улыбке.
- Да, твою мать. Тысячу раз да. Я уже начал думать, что придется отсюда вылезти и притащить одну из этих чертовых горничных, чтобы она это сделала.
- Не беспокойся. Ты готов?
Я нажал "пуск", и "Белый Кролик" зазвучал снова. Почти сразу же адвокат начал выть и мычать... очередное быстрое восхождение на ту же самую гору; причем на этот раз он полагал, что наконец-то доберется до вершины. Его глаза были зажмурены, и только голова да колени торчали из маслянистой зеленой воды.
Пока играла песня, я отобрал из кучки толстых спелых грейпфрутов, лежавших рядом в тарелке, самый большой, весивший почти два фунта. Размахнулся, словно заправский бейсболист и, как только "Белый Кролик" достиг апогея, швырнул его этаким пушечным ядром прямо в этого мудозвона.
Мой адвокат безумно взвизгнул, заметавшись в ванне, как сожравшая мясо акула, расплескивая воду по всему полу, и отчаянно пытаясь от чего-то отмахнуться.
Я рванул из розетки шнур и поспешно выскочил вон... аппарат продолжал играть, только уже на своих безвредных вшивых батарейках... Пока я шел по комнате к своему саквояжу, слышал, как постепенно стихал бит. Едва я успел вытащить газовый баллончик "Мэйс"... как мой адвокат распахнул дверь ванной и застыл в дверном проеме. Его глаза продолжали бесцельно блуждать, но он размахивал своим ножом так, как будто твердо вознамерился что-то порезать.
- "Мэйс"! - закричал я, наставив баллончик прямо на его слезящиеся глаза. - Хочешь попробовать?
Адвокат остановился как вкопанный. "Негодяй! - прошипел он. - Ты ведь сделаешь это... Что, не так?".."