24 октября, вторник    «С утра и мы всем семейством, и подошедшие Р***овы – П***иковы, и приглашённые три соседки принялись за готовку поминального обеда. Варили на летней кухне родительской и летней кухне соседки т. Раи. Таня салаты делала с Р***овыми Таней и Леной, мы с дочкой картошку чистили и были на подхвате и побегушках. Женя тоже был гоним туда – сюда.

Дед с утра сходил на мясокомбинат, где директор вновь подтвердил своё решение дать деду автобус на два часа, причём – бесплатно – какие – то у них прежние отношения были. Купили также ещё 10 буханок хлеба (а, может, и 15, забыл что – то совсем).

Часов в 12 подъехал грузовик, опустили ему борта и обили их красной материей, а на пол в кузове постелили палас.

Часам к 12 начали и люди собираться. Многие подходили с букетами цветов каких – то сиреневых и с кулёчками конфет, которые складывали на стол возле гроба. Дед меня в это время аж взбесил своей торопливостью – всё ему не терпелось поскорее свезти свою супругу на кладбище и он каждые 15 минут заводил речь о том, что пора выносить гроб. «Руководителем похорон» соседка т. Рая «назначила» д. Мишу К***ак (это какой – то дедовский родственник) и он всё уговаривал деда подождать ранее назначенного времени выноса.

Я ходил, «пилил» Татьян за то, что они никаких траурных платочков или лент на голову  себе  не повязали. В конце концов Таня вплела себе в волосы чёрную ленту. А также за то «пилил», что они сидели в комнате, а не у гроба матери и бабушки – мне это казалось неприличным. Особенно, когда люди начали собираться, а у гроба никого и нет – поэтому мне пришлось роль присутствующего родственника выполнять, пока не собралось несколько бабок.

Где – то в 13 часов 40 минут К***ак всё – таки собрал родных возле гроба, а через несколько минут гроб из дома вынесли за калитку, там вновь поставили на табуретки и я несколько раз сфотографировал родных возле гроба.

Затем гроб установили на машину и похоронная процессия тронулась. Прошли таким образом где – то квартала три (впереди – венки и бабуля, бросающая на землю цветы; затем – машина с памятником и сидящими возле него двумя бабками, гроб с телом, крышка гроба, затем идущие родные, знакомые, а затем – автобус). После этого часть провожающих пошла обратно, а остальные залезли  в автобус, и процессия несколько быстрее двинулась к кладбищу.

Метров за 300 – 400 от кладбища все вновь вышли из автобуса и в прежнем порядке дошли почти до самой могилы – благо, что она расположена недалеко от внутрикладбищенской дороги. По дороге один из бичей зашёл к сторожихе и занёс ей буханку хлеба и щепоть соли, завязанные в полотенце (такой «хлеб – соль» принято здесь вручать), а кто – то из родственников зарегистрировал факт захоронения.

Гроб спустили с машины, дед, Таня, Игорь и дочка наша поцеловали покойную в лоб, я сделал несколько фотоснимков. Гроб заколотили и, хоть и не было подставок, аккуратно опустили в могилу. Одну из верёвок, на которой гроб опускали, «спускальщики» решили не вытаскивать из могилы и сбросили её в яму. Бабки стали возмущаться этим и пришлось мне  лезть вниз и вытаскивать верёвку. Все бросили по несколько горстей земли и за работу принялись могильщики. Посмотрел я, как медленно шевелится один из них, подслеповатый Гриша, забрал у него лопату и сам стал засыпать могилу. Первый раз я такой грунт видел. «Копальщики» выкопали могилу глубиной 1,5 метра, а весь вынутый грунт был сухой и пыльный. Ещё пока мы шли от дома начался небольшой моросящий дождик, который продолжался всё это время, пока мы на кладбище были. Дождик распугал большинство провожающих и они, не дождавшись, когда могилу полностью закопают, ушли в автобус. Остались из родных лишь дед и Таня. Дед, на мой взгляд, вёл себя опять неподобающим образом – слишком громко разговаривал на мало относящуюся к нынешним похоронам тему, а ему больше пристало бы помолчать сейчас…

Закопали могилу, привязали к установленному памятнику венки, возложили цветы, я сделал ещё несколько фотоснимков и все направились к автобусу. Весь процесс похорон занял где – то  час.

Настало время поминального обеда. Где – то в 13 часов 30 минут я примерно подсчитывал, сколько собралось людей и их количество (примерно 60 – 70 человек) нас весьма беспокоило (хватит ли на них запасённой провизии и выпивки), но на обед остались не все ранее пришедшие люди. За первый заход посадили за стол 18 человек, затем ещё 14 (если и деда считать), а затем – вместе с родными – ещё где – то человек 12…

В меню было: салат «оливье» с майонезом, винегрет, салат из свежей капусты, сыр колбасный, кета солёная, борщ, картошка тушёная, солянка, блины, кутья, компот из сухофруктов. В первый заход налили всем по две рюмки водки, во второй, когда за столом сидели могильщики, кое – кому и по 4 рюмки перепало, ну а уж мы за столом пили без ограничений.

После этих неумеренных возлияний дед начал чего – то на нас с Игорем бросаться, когда мы принялись рассматривать фотографии. Дед кричал, чтобы мы не смели обсуждать их прошлое, но мы вроде бы ничего и не обсуждали,  тем более – не осуждали. Игорь припомнил деду какие – то старые разборки, но, в общем – то, порычали они друг на друга и разошлись.

Потом я чего – то попёрся Игоря домой провожать, а Игорь назавтра об этом и не помнил. А я на обратном пути… заблудился на улице Б***ва. Там на улице ни одного фонаря нет (есть один), да к тому же было пасмурно, всё небо тучами было затянуто и потому силуэты домов виделись весьма  смутно. Да к тому же дома там довольно похожи и потому я порядком побродил по улице, прежде чем  свет в одном из окон очередного дома показался мне знакомым…

Дочка и Вика (последняя, кстати, выпила за столом несколько раз по полрюмки водки) в сопровождении изрядно «принявшего на воротник» Жени П***икова отправились в ночную прогулку по Лесозаводску.

Тут, видимо, в самую пору нужно поближе познакомиться с Женей. Он девицам вышеназванным  приходится троюродным дядей, ему 25 лет, был он женат, отец двоих (а по слухам и не только – и троих) детей, с женой развёлся по причине (Женины слова) её лени, да и, вообще, мол, совсем мало в молодости погулял, а поспешил жениться. От раннего замужества он и девиц предостерегал.

В армии Женя служил в войсках спецназа МВД, которые принимали участие в бакинских событиях января 1990 года, в Ошских событиях в Киргизии и ещё вроде бы где – то. После армии Женя женился, работал на железной дороге, а год назад перешёл работать в милицию и занимается там конвоированием подсудимых. Работой доволен.

Выпивкой Женя не увлекается, не курит, но неравнодушен к молоденьким девицам. Он пребывает сейчас в отпуске и потому почти все дни, пока мы в Лесозаводске были, он пребывал с нами и помогал в проведении похорон своей двоюродной тётки.

Девицы «раскрутили» Женю и он купил им бутылку ликёра «Амаретто». Накатили они его частично (впрочем, дочке и этого хватило для того, чтобы у неё «голова поехала», а Вике уж тем более) и продолжили гулянку по улицам до 4 часов утра. В 4 часа они пришли к Вике домой и, чтобы не будить Игоря – дверь в дом была закрыта, завалились спать на диван в нетопленой летней кухне, натянув для сугреву на себя какие – то тряпки. Дверь в дом (Игорь нынче объединил непосредственно сам дом и летнюю кухню под одной крышей и добавил сюда же ещё и комнату дополнительную) гуляки не закрыли. В 5 часов утра из Китая вернулась Валя (мать Вики), которая весьма удивилась – испугалась открытой двери в дом, зашла в летнюю кухню, зажгла свет и поспешила его тотчас выключить, когда она увидела, что на диване лежит какой – то мужик, с каждого бока к которому прижималось по бабе. Женьку Валя не признала с испуга. Валя украдкой пошла в дом, достучалась до Игоря и лишь вместе с ним произвела опознание «гостей»…

Во время поминального обеда произошёл ещё один инцидент. Где – то около пополудни, ещё до выноса гроба, в родительском доме объявился серый кот, который вёл себя весьма по хозяйски, не испытывая никакого смущения от незнакомых людей и обстановки. Татьяны поймали его и посадили в подполье – пускай, мол, крыс немного попугает. Кот посидел в подполье часа 3 – 4  и решил дать о себе знать истошными воплями. Его услышали и выпустили. Он начал деловито выхватывать из ведра, куда отходы с тарелок счищали, лакомые кусочки, мешаясь под ногами. Потом коту начали кидать кусочки на пол, и он перебрался под обеденный стол. Это продолжалось и в то время, когда за стол сели родные покойной. И тут кота увидел дед, очень удивился его наглости, изловчился, схватил кота за хвост, поднял его за этот многострадальный орган и понёс на улицу. Кот жалобно заорал и известная котозащитница (т. е. наша дочка) бросилась на его защиту, но дед пренебрежительно оттолкнул её, донёс кота до калитки и выкинул его на улицу. А дочка бежала за ними по тротуару в одних носках…»