Не иначе вырезали твой профиль иглами на песке лунном,
Голову вскинешь--и похож на обманувшего жёлтый диск ибиса,
И хочется устилать путь твой белым льном и сухим папирусом,
Хочется сечь нерадивых рабов за то, что даром тревожат струны,
Но царь! Твои руки не забелить мелом, а сердце твоё--известью,
И пока Солнце правит ладью золотую над иссохшими дюнами,
Тебя в зрачках моих не оттиснуть ни печатью, ни ночью, ни утром, ни
Шёпотом тайн и ни мерною песней заклятья, ни лаской, ни силою--
Ничто мне тебя навсегда не оставит...Царь, не тебе ли часы служат,
Истекающие чистыми нашими душами? Не твои ли глаза лучистые
Смотрят сквозь зыбь священную равнодушно, светло и пристально?
Не устал ли, царь мой? Письмена горькие вьются по ободу лунному...
Не читай. Просто будь.

***

Звонили...в Копенгагене так тепло, золотисто и по-осеннему
Ванильные замки, виниловые пластинки. Улицы выложены миндалём,
От дома к дому протянуты вуали сетей рыбацких…Стрелами
Часовыми неловкие ангелы расчертили улыбчивый город-сон,
Но это, сам знаешь, необязательно. Будь мы немножко смелее
И немножко моложе, мы бы тоже по крышам бегали босиком,
Ты играл бы шершавый блюз по ночам и будил усталых соседей,
Пока не порвётся струна—четвёртая...Две монетки по десять крон,
Шпили ратуши, чай остывший...Главное, что струна медная
И тёплая от твоих пальцев...Вплести б её в волосы, а про аккорд,
Повисший над городом, мы бы забыли и пустили бы тени следом
За запоздалым прохожим—пусть думает: они хранители, они его
Проводят до дома...А мне не до них бы было, ты лунно-бледный
И слишком красивый, а если орёл или решка, то опять упадёт ребром...
Мы б сидели на хребте дракона, стерегущего королевскую землю
И закрывали ему тысячи рыжих глаз…Вместе скользить так легко
По чешуе черепицы…

Может, ещё не поздно?

***

Послушай...ведь, конечно, да--и серебристо-рыбья чешуя воды,
И бешеные мосты, что при виде зелёной луны на дыбы вскинулись,
И трещины на стенах домов, и отбитые углы кирпичей...но ты
Ведь понимаешь, что для меня этот город живёт твоим именем,
И будь кем хочешь или не хочешь быть--я буду только рада, и
Золочёные шпили надменных башен, кажется, тоже не будут злиться,
Я хочу успеть, пока январская весна затопила площади и мы одни
Видим синюю, синюю, синюю землю и серых серьёзных птиц.
Послушай...а хочется на четверть вечернего часа врасти в гранит
И краем сердца чувствовать, как чашка кофе в ладонях стынет,
И смотреть, как задыхающиеся люди жмутся к холодным плитам,
И пытливо искать отражение твоих глаз во взглядах, бегущих мимо,
Ведь, конечно, да--монетки, глазами русалок глядящие из фонтанов,
И ласковые руки озябших улиц, и дымчато-небесного цвета лилии
Водосточных труб, и смолкающий голос далёкого седого органа...
Но даже в весеннем дожде этот город живёт твоим именем.
FunnyShadow