Мне сегодня приснился один из моих невероятных снов! И своим щастьем я намерена делиться с вами. Долго.

Снится мне уральский городок. Годы...ну, наверное, вторая половина 50-х. Все черно-белое, полное ощущение старого советского кинофильма вроде "Весны на заречной улице" или "Высоты". Я работаю монтажницей на одной из социалистических строек. Строим мы завод. И вместе со мной в одной бригаде работает парень, в которого я влюблена. "Парней так много холостых, а я люблю женатого" – классика жанра. Парень этот - Хулиан. И зовут его во сне Хулиан, а жену его - Росарио. И никого это совершенно не удивляет, как и меня совершенно не удивляет то, что никакой он не матадор, а передовик и вапще стахановец. Монтажник. Все эти любимые хулиановы кепочки, рубашки с закатанными рукавами и штаны очень подходят к атмосфере моего сна. А меня во сне зовут (опять!!!) Мария. И жена Хулиана – моя лучшая подруга. Пелец, ну и ночка.

И вот к нам в городок привозят кино! Кинотеатра нет, фильмы привозят и показывают в доме культуры. Росарио, она не монтажница, поэтому пока мы с Хулианом впахиваем за Родину, за партию, ей достаются два билета, и она, поймав меня после смены, долго извиняется, что не смогла выцарапать третий билет у «той задрыги из отдела кадров». Конечно, я вовсе не обижаюсь, я знаю, что подруга старалась, но кто она и кто та задрыга…да и как я могу обижаться на подругу, мужа которой я так давно и безнадежно люблю?

Вкалываю я с самого утра. Лишь одна мысль помогает мне отвлечься от моей несчастной любви – то, что я строю светлое будущее для будущих детей Хулиана. А в голове свербит «а вдруг он догадывается?» Или еще хуже – она. Из мыслей этих – возвышенных и печальных – меня выдергивает Хулиан. Перепрыгивая через стальную балку, он оказывается прямо передо мной:

- Маруся! (чорт! Маруся!!!) Маруся, ты знаешь, такое дело, - Хулиан снимает свою серую кепку и почему-то начинает теребить ее, словно ему неловко, - Маруся, у Росарио заболела сменщица, у нее ночное дежурство сегодня, ты понимаешь…
О! Я понимала! Комсомолка и ударница труда могла понять, почему подруга не может послать нах дежурство и пойти в кино с мужем.
- Такое дело, нельзя подвести… А у нас билеты… - говорит он, глядя в пол, смущенно улыбаясь.
- Как обидно! - искренне отзываюсь я, - Если бы я могла как-то помочь…
Но я не могу. Потому что у нас с подругой разная работа, и подежурить вместо нее я не могу.
- Ты можешь пойти со мной, - и улыбается, снова улыбается. В этот момент мне так хочется дотронуться до этого шрама на лице!
- Я? - я испугалась. - А почему бы тебе не позвать, ну я не знаю… Шурика?
- Потому что Росарио сказала, что я должен пойти с тобой.
«Росарио сказала…» - я почувствовала, как неуспевшая набрать обороты радость исчезает в дыму советской стройки.
- И я хочу пойти с тобой, - заканчивает Хулиан, - а не с Шуриком.

Мы приходим в темный прокуренный зал дома культуры. И уже где-то после титров Хулиан берет меня за руку. Фильма я не помню. Весь сеанс он гладил пальцами мою ладонь или сжимал ее, или просто держал меня за руку… Никто-никто нас не видел.
Потом мы гуляли всю ночь в романтическом городском пейзаже «с видом на завод», так и не заговорив о том, что происходит. А под утро, когда Хулиан провожал меня до общежития, началась гроза. Как два дурака, мы застыли посреди развязшей улицы под проливным дождем. Дождь теплый-теплый, рубашка у Хулиана стала прозрачная-прозрачная, и мое платье намокло. И тут он меня поцеловал. Мы целовались, как будто в последний раз, и мне было так страшно и так хорошо, я чувствовала через мокрую ткань платья его пальцы на спине. И вдруг я отстраняюсь и говорю:
- Хулиан, так нельзя.
- Нельзя, - и опять меня целует.
- У тебя жена…что скажут люди…
- Плевать, что скажут люди!
- Нас будут разбирать на собрании, Хулиан, я не переживу такого позора… Росарио тоже…
И, рыдая, я убегаю в сторону общежития. «Маруся!» - кричит мне вслед Хулиан, и бросается за мной, но в этот момент между нами проезжает огромный грузовик, Хулиана обдает грязью, а я, чувствуя, как ноги вязнут в черной угольной хляби дороги, добегаю до общежития.

Финальный кадр – я стою под козырьком, а Хулиан – посреди дороги. Мокрая рубашка с закатанными рукавами, была светло-голубая, я теперь вся в грязи… Мокрые волосы, хлещет дождь, и по его лицу стекают грязные струи. Он смотрит на меня, а я просыпаюсь.

[показать]
Посмотреть на Яндекс.Фотках

[показать]
Посмотреть на Яндекс.Фотках

вот так вот. Писала и смеялась, а во сне все казалось таким серьезным!!! Но с утра я просто летаю, правда.