Редкая семья


Из журнала "Кормчий", 1906 г.


Я глубоко чту семью, слишком высоко оставлю ее смысл и
значение. В наше время трудно встретить истинную семью...
Семейная жизнь в упадке... Но в моих странствованиях по
белу свету мне привелось нечаянно встретить в деревенской
глуши примерную семью, пребывание в которой было для
меня лучшим и дорогим временем в моей жизни. Этими
дорогими для меня воспоминаниями и хочу я поделиться с
читателями. То было несколько лет тому назад.

Я проезжал по делам Воронежскую губернию, и мне часто
доводилось останавливаться на ночлег и отдых в разных
селах и деревушках.

Близко присмотрелся я к житью-бытью мужиков, научился
понимать их взгляды и воззрения.

Однажды, под вечер, я подъезжал к деревне. Тяжелые тучи
заволокли все небо. Начинал моросить дождь. Я устал
трястись в тележке и решил переночевать в деревне.

- Послушай, - обратился я к своему ямщику, - ты, наверное,
знаешь кого-нибудь в деревне?.. Вези меня к кому-нибудь в
избу, я хочу переночевать и отдохнуть... Ямщик почесал
затылок...

- Тутошний... Что ж, барин, коли хочешь на ночевку
остаться... я тебя к Архипу свезу... У него достатки есть... и
изба почище будет...

- А семья у него большая?

- Большущая... человек никак двенадцать наберется... Мы
проехали деревенскую улицу и подъехали к большой заново
отстроенной избе. Из-под ворот вылезли и залаяли на нас
две косматые собаки.

Окно в избе отворилось, показалось лицо старика с длинной
седой бородой.

- Пусти меня, дедушка переночевать... Устал я... по делу еду!
-- взмолился я старику.

Старик помолчал несколько минут, пытливо вглядываясь в
меня.

- Милости просим, барин... Не обессудь... Чем богаты, тем и
рады! -- промолвил он.

Я вошел в избу. Она была полна народу. Трое мужиков
чинили сбрую, несколько баб что-то шили... Ребятишки
играли около взрослых. Я подумал, что у старика собрались
гости, и тихонько сел на лавку, оглядывая собрание.

Старик, по-видимому, угадал мои мысли.

- Чему дивишься, барин? -- усмехнулся он. - Думаешь,
народу больно много? Это, родимый, все свои, семейские...
вместях живем. Эй, Матреша, спроворь барину закуску... --
прервал он свою речь, обращаясь к молодой девушке,
усердно что-то работавшей. -- Небось устал в дороге-то?

Я, действительно, так устал и измучился, что, едва отведав
яичницы, которую чудесно состряпала Матреша, завалился
спать и спал, как убитый, до утра.

Утро наступило ясное, светлое. В избе началось движение с
зарей. Но ходили тихо и говорили шепотом из боязни
разбудить меня. По-видимому, это было непривычно для
них, особенно для ребят, которых постоянно унимали и
оговаривали.

Я встал рано в прекрасном расположении духа. Мне
казалось, что я давно знаю старика и его семью. Так хорошо
я себя чувствовал среди них. Почтительный седой старик с
добродушным и вместе строгим лицом пришелся мне
крепко по душе. Видно было, что он стойко держал в своих
руках бразды правления, и вся семья глубоко почитала его.
А семья была громадная.

Когда все разошлись после обеда, я выразил старику свое
удивление.

- Как это вы все вместе живете? Тесно, я думаю, весьма?
Много ведь всех...

Старик улыбнулся:

- В тесноте, да не в обиде, барин. Обид мы не знаем. А что
много нас, это твоя правда... У нас к избе со двора три
клети подстроены... Да и баню занимаем... Еще строиться
хотим... Вместе лучше жить, барин! Вот, гляди, сколько нас.
Я да старуха моя, три сына женатые с женами и ребятами
при мне живут, еще сын-паренек да дочка у меня меньшая...
Старшенькая дочка моя овдовела... Тоже, значит, у меня с
ребятами живет... Вот и считай нас... А за то, барин, все
работники... рук-то сколько у нас... работа кипит... Пашня
ли, жниво ли, покос ли, у нас у первых раньше всех
поспело... Еще другим поможем... Это вот, нешто, не
работник? -- ласково потрепал он по щеке маленького,
белокурого мальчика. -- Мои внучата -- добрые ребята...
благодарить Бога... Их работать помаленьку приучаем...
Пущай учатся...

- Но в такой огромной семье, дедушка, я думаю, без ссор не
обходится? Женщины, наверное, ссорятся? -- спрашивал я.

- Нет, барин, этого у нас нет... Душа в душу живем...
Старуха у меня добрая... невестки ее как мать родную
любят... Это, барин, как поставить... У нас так дело стоит,
что ни ссоры, ни обид слыхом не слыхать... Не поладят
бабы, сейчас ко мне... я все рассужу, сам за всем гляжу...
Сынки мои, слава Богу, делиться ни в жисть не хотят... И
верно, барин! Работников у нас много, работа кипит... Ну, и
достатки есть. У баб шелковые сарафаны имеются... А
погляди, у других беднота какая! Жалость глядеть! Мы
живем сообча, своим судом судим и награждаем... И нечего
Бога гневить, хорошо живем! -- Семья добрая, человеку
счастье, и родине помочь. В доброй работной семье и ребята
добрыми работниками вырастут... Так-то, барин!

Слова старика подтвердились. Я загостился у них и прожил
целую неделю, было дело у меня не спешное. И по правде
сказать, присмотрелся я к ним, и дивился... Семья была,
поистине, примерная. Все были налицо передо мной. Никто
не скрывался. И за все время не заметил косого взгляда,
недоброго слова в семье.

Все жили необыкновенно дружно и мирно. Начинался ли
спор между взрослыми, или начинали ссориться женщины,
или капризничать дети -- старику стоило только взглянуть
на них строго и пристально, и все утихало. Он был душой
этой согласной и мирной семье, оберегал ее, следил за ней.
А между тем я не слышал, чтоб старик ругался или кричал.
Он говорил всегда спокойно и строго. Мы часто беседовали
с ним по душе.

- Матушка моя была истинно добрый человек, - говорил
мне старик. -- Добру она меня учила; учила в Бога верить,
людей любить, семью вести, в согласии и мире ее держать!
Часто она говорила мне: "Береги, Архип, семью... В ней
счастье человека... Мир да согласье семейское -- выше
всего!" Я с этим вырос и так детей растил... Сыновья мои
нас со старухой почитают, семью свою крепко жалеют и
берегут... Спасибо матушке! Мир ее святой душеньке!

Надо было видеть, как уважали в деревне старого Архипа,
каким почетом пользовалась его семья. Дело какое было
решить, совета ли спросить, все шли к нему, веря в его
разум и правдивость.

- Вот, барин, - смеялся мне старик, - есть и у нас
завистники... Семье моей, миру да согласью нашему
завидуют... Колдуном, слышь, меня прозывают... Будто я
колдую... Оттого у нас мир да любовь, - старик добродушно
смеялся.

Время, которое я провел в семье Архипа, никогда не забуду.
Нигде я не чувствовал себя так хорошо, как в этой простой,
крестьянской семье.

С глубоким уважением всегда вспоминаю я деда Архипа.
Простой крестьянин, он умел понимать, умел оценить
смысл и значение семьи.

Жив ли он теперь?