Сидя на вахте, досмотрел «Идиот». И еще раз убедился, что Достоевский не может быть мыслим вне православия.
Проф. М.М.Дунаев о «Идиоте»: Мир спасет красота – такова основная мысль романа. Мысль эта в романе миром запрещается, когда говорит Аглая Ивановна кн.Мышкину: «Слушайте, раз и навсегда, - не вытерпела Аглая, - если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что «мир спасет красота», то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне на глаза!». Как и всегда покорный, князь выполняет требование Аглаи и избирает для беседы тему противоположную: он начинает говорить об анти-красоте, несущей миру гибель. Ведь если Христос, Его образ есть красота, то безобразие есть не иное что, как отступление от Христа. Таково по Достоевскому, католичество. В романе Достоевского дается четкая характеристика католицизма как анти-красоты, как измены Христу.

Письмо Достоевского С.А Ивановой: «Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, – всегда пасовали. Потому что это задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал ни наш, ни цивилизованной Европы еще далеко не выработался. На свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уж конечно есть бесконечное чудо. (Все Евангелие от Иоанна в этом смысле; он все чудо находит в одном воплощении, в одном проявлении прекрасного). Но я слишком далеко зашел».

Да, действительно князь Мышкин образ Христа. Так говорил сам создатель романа Ф.М. Достоевский. Осмысляя идею романа, Достоевский пометил не полях рабочих записей: КНЯЗЬ ХРИСТОС. А затем еще и еще: «КНЯЗЬ ХРИСТОС» и «Кн. ХРИСТОС. Достоевский отважился на дерзновенный эстетический эксперимент: представить в российской действительности явившегося в ней Христа – в Его человеческой природе, насколько это возможно выразить языком не-сакрального искусства.
«Смирение есть самая страшная сила, какая только может на свете быть!» - отметил Достоевский, обдумывая роман в написании. Князь Мышкин, Князь Христос, от начала и до конца романа – смиренен прежде всего. Князь смиренен до юродства, недаром в предварительных набросках мелькнуло это слово: юродивый. «…Совсем ты, князь, выходишь юродивый, и таких, как ты, Бог любит», - говорит Рогожин, и в том прав. У Мышкина его смирение – в натуре, в характере его. Он и смиренен во всех ситуациях без исключения. По проницательному замечанию Лосского, смирение князя на бытовом уровне ярче всего обнаруживает себя в том, что он не боится быть смешным. Для гордеца такой страх – мука. Качество, которое позволяет князю действовать подобным образом во всех ситуациях, есть не иное что, как та самая невинность, которую писатель обозначил в качестве своеобразия этого положительного прекрасного человека. Мышкин – дитя, из тех невинных детей, каковых есть Царство Небесное (Евангелие от Матфея 19, 14).

Еще в «Идиоте» сказано словами генеральши Епанчиной, обращенной к молодым нигилистам (революционерам): «Тщеславные! В Бога не веруют, в Христа не веруют! Да ведь вас до того тщеславие и гордость проели, что кончится тем, что вы друг друга переедите, это я вам предсказываю». Пророчество имело место сбыться в России в 30-х годах, XX столетия…